Читаем Хардкор полностью

Аэродром Тушино подходил под запланированное попадание в книгу рекордов Гиннеса как нельзя лучше. Решение о бесплатном входе на мероприятие было американским. И билеты продавать нельзя было ни в коем случае, так как никто до самого последнего момента не был уверен, что действие состоится. Стив Росс, основатель всего этого интертеймента, человек, который сделал мегамарку Time Warner и его сын, Марк Росс, приехали к нам в страну. Перед ними открывались практически все двери, и мы, в тогдашней уже России, это едва понимали. Спасибо большой фотографии стройки «Рок-города» и Дмитрию Шавырину, который разместил ее в МК накануне концерта. Она, конечно же, сделала свое дело, но все равно никто не верил. При этом Time Warner планировали установить рекорд по посещаемости. Мы рассчитывали натри миллиона, но не набралось даже одного. Башни и экраны в итоге оказались поставленными далеко от окончания толпы. Никакое запоздалое продвижение информации, ни бесплатный вход не повлияли на количество посетителей. Это была уже другая страна, и обеспокоенные другими проблемами люди. И все же концерт состоялся двадцать восьмого сентября 1991 года на поле в Тушино. Где и теперь традиционно проводятся фестивали, мягко скажем, менее масштабные, не говоря уже о значимости и эпохальности. И только тогда на этом масс-медийном поприще появился Сергей Лисовский с Андреем Сочновым, которым это все нужно было для престижа и дальнейшей деятельности. Можно сказать, что это были их первые опыты таких масштабных организационных работ. И мои, в том числе. Позже Сергей и компания организовали «Премьер СВ», занимавшую львиную долю производства первых видеоклипов и рекламных роликов, а уже через год, прибрав канал «2x2», открыли самую массовую за всю историю девяностых дискотеку «У Лиса» в спорткомплексе «Олимпийский». Забавно, до сих пор вспоминаю, как Юра Айзеншпис бегал по нашему офису и требовал от Зосимова, чтобы тот сделал его директором этого мероприятия…

Вот таким образом, всего за три недели после принятого решения, было воплощено в жизнь самое крупное за всю историю России рок-действие. С тех пор прошло уже довольно много лет. И тех, кого уже нет рядом с нами, оказалось пугающе много…

Грустно, такие энергичные яркие парни и девушки ушли от нас навсегда в начале и середине девяностых. Это период нашей истории сожрал много интересных и достойных людей… Кто-то хотел продолжения этого казалось бы вечного праздника, ушел в эксперименты с наркотиками и не вернулся, кто-то погиб в разных локальных войнах и разборках, кто-то не справился с самостоятельной жизнью в рамках которой мы все неожиданно оказались. Где все были предоставлены сами себе, без каких либо ценностей и морали. Я думаю, это время будет еще изучено и оценено по достоинству. Это уникальное время большой романтики и великих ожиданий. И среда, о которой имеет смысл вспоминать от лица прямых участников, а не по философским суждениям людей, которые немного постояли рядом или что-то об этом слышавших.

Алекс

Фото 14. Алекс и товарищи на задворках МХАТа, 1988 год. Фото Петры Галл


А. Я приехал сюда, на Брюсов переулок, в 1977 году. Здесь все время был свой микроклимат, флора и фауна. Были отдельные уголовные взрослые темы, отдельно – подростковая возня. Никто не сидел на месте: то велосипеды, то скейты, то мопеды.

Все как будто не помещались в районе, и из-за этого постоянно вспыхивали тусовки, то тут то там. Шпаны неприкаянной было много; именно она в перестроечные времена и пересела на мотоциклы – и понеслось…

Еще в начале восьмидесятых мои соседи по району братья Альберт и Валера Захаренковы обзавелись двухскоростными мопедами. Купили они их, взяв на работе кредит (а работали они во МХАТе и в театре ГИТИСа осветителями) и купив на него какую-то там радиолу (потому что ничего другого в кредит купить было невозможно) и продав в тот же день за полцены. Времена наступали халявные и, конечно, возвращать кредиты никто не собирался. Тогда еще не началась перестройка, но у страны уже стала подниматься температура. Я давно уже болел темой мопедов: ездил, немного даже разбирался в строении… Мне было шестнадцать, и был это 1984-й год.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги

Ференц Лист
Ференц Лист

Ференц Лист давал концерты австрийскому и российскому императорам, коралям Англии и Нидерландов, неоднократно встречался с римским папой и гостил у писательницы Жорж Санд, возглавил придворный театр в Веймаре и вернул немецкому городку былую славу культурной столицы Германии. Его называли «виртуозной машиной», а он искал ответы на философские вопросы в трудах Шатобриана, Ламартина, Сен-Симона. Любимец публики, блестящий пианист сознательно отказался от исполнительской карьеры и стал одним из величайших композиторов. Он говорил на нескольких европейских языках, но не знал родного венгерского, был глубоко верующим католиком, при этом имел троих незаконнорожденных детей и страдал от непонимания близких. В светских салонах Европы обсуждали сплетни о его распутной жизни, а он принял духовный сан. Он явил собой уникальный для искусства пример великодушия и объективности, давал бесплатные уроки многочисленным ученикам и благотворительные концерты, помог раскрыться талантам Грига и Вагнера. Вся его жизнь была посвящена служению людям, искусству и Богу.знак информационной продукции 16+

Мария Кирилловна Залесская

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное