Хардкор

И в общем назрела нужда в нормальной потасовке, тем более, что пошел «люберецкий пиар» и их ряды пополнились. Так и случилась драка в «Резонансе», когда разнесли кафе и добивали их, бегущих, на эскалаторе и потом уже внизу, на станции. Тогда, кстати, впервые в наших рядах появился Хирург. Я, можно сказать, принял его в ряды во время одной из разведок за неделю до этого. Мы как раз были там на площади, перед Олимпийским и продумывали тактику будущей битвы. Я сам тогда был под следствием за одну из предыдущих драк и в самой драке участвовать не мог: попадись я ментам, то посадили бы. Это все знали, и поэтому я должен был быть чем-то вроде Наполеона или Чапаева, который с высокого места должен был наблюдать, направлять и воодушевлять. Вот как раз там его мне и представили. Он мне показался подходящим. Тогда было много новобранцев. В этой драке он показал себя как боец, практически заменил меня на моем обычном месте, вел за собой остальных. Так мы быстро стали друзьями, и он и его пацаны влились в нашу тусу. Он нам всем понравился. Ни у кого тогда не было претензий и лишних запросов. Тем более, что костяк состоял из молодежи нецентральных районов. Пузо, в силу своей внушительной внешности и положения, я ему очень доверял, выполнял функцию коммуникационного звена, а я как бы был все время в тени. Ну – или благодаря моей славе любителя драк, ко мне просто боялись просто так подходить. Через него, Пузена, и шел поток новобранцев и производилась отфильтровка людей. Вот так на Кузне появился Хирург, которого мне и всей банде лично представил Саббат (Пузо). Мы его одобрили. Сама же та драка стала важным моментом в развитии; после этого стало понятно, что любера не такие опасные, как кому-то казалось, а мы сила, которая может им надавать по башке. Их уличная активность с тех пор пошла постепенно на убыль. Ощущение безнаказанности у них совсем пропало.

А про вас, панков, Пузо говорил, когда уже сформировалось боевое звено, что, мол, есть еще такие панки – нормальные веселые пацаны – надо бы их защищать. Пузену всегда нравились панки. Да и мне тоже. Кроме нас самих, панки были самыми классово близкими, но не такими организованными и массовыми, как мы.

М. Б. Ну, исходя из того, что Дима перед походами в парк приходил к нам пополнить ряды прорывавшихся на концерты, есть некие сомнения, что прям-таки надо было… По крайней мере, никаких покровительственных нот не звучало; тем более, что несмотря на то, что тусовались мы порознь, бились и веселились практически на равных.

Р. Ну так он, по большому счету, всегда со всеми на равных был. А Хирург тогда с панками и тусовался, еще были с ним Блинов и Ганс Ирокез. И выглядел Саша достаточно вычурно. Проклепанно-аксельбантово. Я тогда ему посоветовал всю эту мишуру переодеть, чтоб соответствовать общему лаконичному стилю. Он тут же согласился и высказал полную готовность участвовать в активной фазе, т. е в драках; он и был похож на того, кто это может. Что и подтвердилось чуть позже. Он собрал своих пацанов, и они всегда к нам присоединялись и активно нас поддерживали, влились, стали частью.

У нас уже была сложившаяся униформа, и она была важна. Почему – я уже говорил выше. В общем, все было просто: кожаная косая, часто поверх нее – джинсовка с рвано-оторванными рукавами и джинсы. Обувь: или сникера, или тяжелые, типа армейских, ботинки. В праздничные дни – казаки, ковбойские сапоги. Конечно же, не было никаких интернетов и специализированной литературы по субкультурам. Тем более по таким радикальным, но уже появились видаки и фильмы с музыкальными клипами – и мы там это разглядели. Правда, кое кого сбивали столку группы глэм-рока: но так, как они, на улице выглядеть было чересчур.

М. Б. Ну, сейчас ретейлы делают специально битые: и кожаные, и джинсовые. Мода – такая сложная штука…