Хардкор

А в Подольске день прослушивания совпал с Днем десантника, и вся площадка была забита этими самыми юбилярами. Аппарат был какой-то кривой, но все равно после часовой хипповской нудятины нас с нашим бибиревским драйвом приняли на ура. Началось братание и выпивание за сценой, мы стали расписываться на тельняшках и на деньгах, голова подростков закружилась от успеха. И во время объявления следующего номера, как на вечере комсомольской песни, Жан, почувствовавший в себе космические силы, просто повесил на конферансье гитару и сказал: мол, сам и играй. И вот за это наглое игнорирование администрации нас с фестиваля списали. Но это было первое официальное признание.

А фестиваль, по большому счету, был так себе. И никакой не «Вудсток», как бы там не изгалялась пресса. Конечно, было много самодеятельных коллективов из разных регионов; конечно, это было одно из первых крупных подмосковных событий, аналоги которых проводились и в Прибалтике, и в Грузии задолго до того. Но все это было самодеятельностью при несколько тысячах визитеров разночинцев. И никакой «Наутилус», ни «Бригада С» с их пролетарским джазом и стилем, не были звездами этого фестиваля. Лично мне не понравилось какое-то «свердловское диско» и нелепые бесполые костюмы и грим. Да и публику на фестивале перло от того, что они просто доехали в эту глушь и собрались вместе, а какая группа на сцене, это уже было не важно. Мы, как и многие другие, ждали «Зоопарк». Майка не было, зато были другие хорошие группы. «Бомж» из Новосибирска, северный «Облачный край», таллинский «ИМКЕ», рижский «Цемент». Ими действительно фанатели те самые отчаянные неформалы, которые поехали в город Подольск, где были окружены толпами гопоты под маркой «люберецкой». И многие тогда пострадали при полном попустительстве местной милиции, которой было много, но не там, где происходили избиение и грабеж гостей фестиваля.

М. Б. Я сам не был, но разных историй наслышан. Про то как согнали на погибель подростков, и как они потом оттуда выбирались. «Вудстоком», действительно не пахло. Скорее, Аустерлиц… Но мифологизация делает свое дело. Недавно смотрел интервью Марка Руденшейна, где он говорил, что это именно его заслуга в организации этого фестиваля. И что такие великие группы русского рока, впервые прозвучали на весь Союз.

А. Г. Лучше б не позорился; быть может, с высоты своего полета он сам действительно не понимает, что то, что он хотел сделать, и то, что было сделано – несколько разные вещи. Фестиваль ноябрьский в Измайлово был более масштабным, но менее освещенным комсомольской прессой. Концерт Карлоса Сантаны тоже. Весь положительный эффект подольского фестиваля состоял в том, что действительно приехали из разных мест разные самодеятельные группы. Но не в Москву, а в Подольск. К тому же наложение нашей формирующейся рок-эстрады, алчущей своей публики, и резко поменявшаяся рок-коньюктура давали о себе знать. Немногочисленная публика была у ньювейверов, немного оставалось у хиппи, но больше всех поклонников было у тяжелого рока, и всяческие престарелые лабухи ринулись в эту нишу за аплодисментами и дивидендами. У нас же все происходило вполне эволюционно. За двадцать лет до этого мы просто слушали хорошую и плохую эстрадную подлитованную музыку. На этом фоне, конечно же, Владимир Высоцкий стал примером того, что можно озвучивать и собственные, более человеческие темы. Прибавив к этому бибиревский абсурд и увлечение быстрой тяжелой музыкой, родилось то, что ныне принято вспоминать как «Э.С.Т.» Название, кстати, навеял фильм «Пролетая над гнездом кукушки», который был одним из первых фильмов, появившихся в полулегальной московской видеотеке.

М. Б. Ну, а про концепт анархический, точнее, эту вполне аутентичную подоплеку, которая, по моему мнению, изначально вывела группу в отдельное явление на рок-сцене? Заодно и про связь панк-эстетики и отечественного анархизма.

А. Г. Про эстетику – это тебе лучше знать, с вашей «Провокацией» ради провокации и организацией локальных аномалий в городском пространстве… Ну, какая у подростков политическая база? Умники, которые самиздат читали, тех на улицах и не было. У остальных политика одна: не важно что, главное, чтобы весело и драйва побольше. А все ярлыки им навесило более старое, все никак уйти не способное, поколение. В рамках своего осознания молодежного бума того периода. Конечно, были несогласные с чем-то, без них не бывает. Но несогласные с чем-то осознанно локальным. С чем сталкивались и тогда и сейчас.