Хардкор

Про анархизм. Наши с братом родители имели хохляцкие корни, и за нами с детства эта тема закрепилась – несмотря на то, что мы родились в Москве. Это, кстати, наверное, какие-то пережитки постсельского взаимоотношения, когда на деревнях давались прозвища типа «татарин», «еврей», «хохол» как приставка к имени. Но не унижения ради, а для подчеркивания хоть каких-то опознавательных особенностей в московском этническом винегрете. Даже если кровные узы «вода на седьмом киселе», все равно прозвище имело место быть, пока его не заменяло что-то более жизненное, со временем приобретенное.

М. Б. Апогеем такой этнической идентификации, могу предложить одного гольяновского пассажира, с чуть ли не северской антропологией, но с позывными «Армян». Расшифровка обозначения почему он Армян, гласила: потому что не похож…

А. Г. Развивая тему… Мне попалась какая-то книжка красноармейца Стрельбицкого: абсолютно скучная, но про Махно. Я уже был отчасти знаком с трудами Нечаева и Кропоткина, но вот с этого момента стал подсаживать Сагадеева на эту тему, а он был не против подсесть на какой-нибудь бред. Анархия – ну, пусть будет анархия. Мы уже тогда подозревали, глядя на проделки центровых неформалов, что можно попросту все; видели группы «Кисс», «Секс Пистоле» еще в конце семидесятых. При этом наукообразная анархическая информация переосмысливалась и переиначивалась на свой лад, поскольку у меня не было возможности осваивать фундаментальные исследования на эту тему. Да и не хотелось вовсе. Просто ложилось все само собой, что и отразилось в куплете одной из первых песен: «Не читали мы ни Маркса, ни Бакунина…» Опять же, в Москве были две улицы Бакунина, одна из которых «Бакунинская», и станция метро «Кропоткинская»… Импонировала и эстетика терроризма начала века, с которой возникали некоторые аллюзии надвигающегося хаоса. К тому же, в советских фильмах Махно со товарищи был представлен каким-то панком. Все, что я усвоил из теории, так это то, что им польские евреи делали какие-то бешеные прически. Леня Задов в различных воплощениях был представлен и в литературе и в кино. Фактура, которой было достаточно, чтобы проникнуться эстетикой. В целом получался такой «хохляцкий народный индепендент». Это потом выяснилось, что у движения все-таки была анархическая платформа, когда в банду слетелись анархисты из Москвы и Питера. И была дисциплина на этих позициях установлена, и научная база подведена.

М. Б. Спустя годы происходило почти то же самое. Сначала появились панки и эстеты, а потом на огонек слетелись разночинцы менее творческие, которые обосновывали свое присутствие в маргиналиях через философию и политику. Но, так или иначе, «терапия» оказалась в нужном месте и времени.

А. Г. Мы отличались по текстам от той же «Коррозии металла», которые исполняли «Смерть с косой идет за колбасой»… Это потом мы поняли, что именно это и нужно для подростков, чтобы быть знаменитыми. Но сами «коррозиционеры» этого, к сожалению, не понимали. В результате наблюдений, спустя годы, я пришел к мысли, что не может драйвовая бунтарская рок-музыка быть насыщена интеллектуализмами. Да и сам рок – не ниша для интеллектуалов. Не без исключений, конечно, но, в целом, должны озвучиваться простые мысли и темы. В этом и была самоценность музыкального бунта: примитивность, агрессия, отвержение норм, доступность для воспроизведения практически любому. Мы в детстве слушали много музыки, и, конечно, нас впечатлял Владимир Высоцкий, но именно своим надрывом, а смысл доходил потом. Поэтому я разделяю для себя Высоцкого-поэта и Высоцкого-исполнителя и бунтаря. К тому же, стихи его были понятны, в отличие от бардов, поющих ассоциативные песни ни о чем или о вечном. В связи с этим мне часто вспоминаются слова отца Жана Сагадеева, человека с высоким интеллектом, который отговаривал нас вступать в Рок-Лабораторию; он проводил исторические параллели – когда чекисты пригласили анархистов и эсеров во власть, переписали их по головам, а потом по этим же спискам и расстреливали. Говорил, что мы, придурки, не понимаем, что это просто опасно для жизни. Настоящий шестидесятник. А если поразмыслить, то так оно и было бы, по большому счету. И вполне могло случиться, в случае победы ГКЧП или в случае свертывания программы перестройки. Кто его знает…