Харизма

Я зажмуриваю глаза, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Мне даже семнадцати еще нет. Все не должно так закончиться. Я должна быть дома, с мамой и Сэмми, заниматься обычными делами, работать в бассейне, гулять с Эви, говорить своим близким, как я их люблю. Я не могу умереть, не сказав им об этом.

Я вытираю слезы.

– Может, нам нужно записать прощальные видео, как ты предлагал.

Шейн глубоко вздыхает.

– Хочешь, я уйду в ванную, чтобы тебе не мешать?

Господи, если Шейн начал уважать личные границы, наши часы действительно сочтены.

Я дышу глубоко, пытаясь прогнать панику.

– Я не знаю, что говорить.

Он сидит рядом со мной на кровати. А ведь у меня дома ни разу парень одного со мной возраста не заходил в мою комнату. Когда Шейн берет меня за руку, это успокаивает и вовсе не выглядит, будто он ко мне пристает.

– Расскажи им, как много они для тебя значат. Может, стоит вспомнить о лучших моментах, которые вы провели вместе. И скажи, чего ты желаешь им в будущем.

Это определенно звучит как последние слова. И, черт побери, они действительно могут оказаться последними.

Запинаясь на каждом слове, я выговариваю:

– Я не хочу, чтобы мама и Сэмми видели, как я плачу.

Его голос звучит мягко:

– Тогда нажмешь на паузу, вымоешь лицо и попробуешь снова.

Я киваю.

– Сейчас я выйду, но если захочешь, чтобы я вернулся, только крикни.

Он забирает свой ноутбук и уходит в ванную, а я смотрю на свой, продумывая, что я хочу сказать маме. Я глубоко вздыхаю. А потом еще раз.

Всхлипнув, я нажимаю на кнопку «ЗАПИСЬ». И рассказываю маме, какой виноватой я себя чувствую, и что она – лучшая мама в мире. Я люблю ее за то, что рядом с ней мы с Сэмми чувствуем себя особенными. Несколько раз мне приходится начинать все заново, но в итоге мне удается записать все, что хочу, с начала и до конца.

Потом я записываю видео для Эви. Что бы вы сказали лучшей в мире подруге? Я стараюсь изо всех сил, и из-за этого плачу снова, но не останавливаю запись. Я вспоминаю, как в начале каждого школьного года мы рисовали карту, чтобы как можно чаще встречаться друг с другом на переменах. И каждый раз, когда мы виделись, я испытывала момент спокойствия посреди хаотичного учебного дня. Она всегда была моей опорой. Я заканчиваю видео, напевая «Капитан Кранч, Капитан Кранч, Капитан Кранч».

Если бы выпутаться из всего этого было и правда так просто.

Я сморкаюсь и делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем записать видео для Джека. Оно по большей части о том, что мы могли бы и должны были бы сделать. Когда я заканчиваю видео, меня переполняет ощущение, будто меня обманом лишили чего-то, что толком даже не стало моим.

Остается самое сложное видео. Но что мне сказать Сэмми?

Я нажимаю на кнопку «ЗАПИСЬ» и прочищаю горло. «Привет, приятель. Вот и я оказалась в скучнющей больнице. Придумала послать тебе небольшое видео, просто на случай…» На случай чего? Нет, я не могу этого произнести.

Я стираю записанное и начинаю снова.

И снова.

Адски сложно пытаться сказать своему младшему брату, что все будет в порядке, если знаешь, что он будет опустошен произошедшим. Нет, я не хочу, чтобы последним, что Сэмми от меня услышит, была ложь.

Наконец, я говорю от всего сердца:

– Привет, Сэмми. Если ты смотришь это, дела пошли не слишком хорошо. Я знаю, что тебе грустно. Я хочу, чтобы ты знал – это было прекрасно, быть твоей сестрой. Ты – самый сильный человек из всех, кого я знаю. И даже если они не успели найти лекарство для меня, я уверена, что для тебя – успеют. Не могут не успеть.

Я останавливаю запись, чтобы вытереть слезы, а потом продолжаю:

– Как бы то ни было, теперь ты должен позаботиться о том, чтобы мама не влипла в неприятности. Не давай ей слишком громко слушать гранж. А когда она придет с работы по-настоящему уставшей, дай ей возможность прилечь. Пока она отдыхает, ты сможешь создать целую команду персонажей в стиле манга или придумать новый плакат. Я люблю тебя, Сэмми.

Щелчок мыши.

Только теперь я понимаю что-то важное о брате. Все эти годы я считала, что его страсть к рисованию – способ приятно провести время, может даже бегство от его повседневных проблем. Но теперь я понимаю, что это еще не все. Сэмми хочет оставить след, создать что-то, что продолжит существовать, вне зависимости от того, сколько проживет он сам. Как я могла не понимать этого раньше?

Часто моргая, я сохраняю видео в папку с названием «НА СЛУЧАЙ КРАЙНИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ».

Потом я сворачиваюсь в клубок под одеялом и смотрю по телевизору передачу о глобальном потеплении, пока Шейн не возвращается из ванной. У него опухшие глаза. Ничего не спрашивая, он швыряет свой ноутбук на кровать и плюхается рядом со мной. Мы сидим плечом к плечу, уставившись в телевизор. Мы не двигаемся с места, пока не приходит доктор Калдикотт, по-прежнему одетая в скафандр. Ее взгляд выдает полную растерянность.

Шейн крепко сжимает мою руку.

– Не тяните.

Она скрещивает руки на груди и глубоко вздыхает.