Харизма [СИ]

  На входе в зал ресторана появился азиат. Он был габаритен и смотрелся как танк в костюме. Газон черных жестких волос и три складки на шее. Азиат что-то пролаял метрдотелю, с усердием двоечника выслушал ответ и отступил в сторону, пропуская в зал Реву-Корову и его блистательную свиту - эту великолепную семерку на буксире. Метрдотель проводил новоприбывших к вип-зоне. Азиат шел следом, метая по сторонам грозные взгляды. Рева-Корова не улыбался. По правде говоря, он был весьма мрачен. Он же не на работе, верно?

  На работе Рева-Корова, любимец детишек и заказчиков, жизнерадостно выкрикивает фразы вроде 'эти хлопья своей харизмой втянут вас в свою орбиту' и тому подобный постный шлак. Однако в реальной жизни - вне света прожекторов - оказалось, что он выглядит совсем как киношный злодей с ворохом психических расстройств, в любую секунду способный сорваться и переехать на своем шикарном лимузине толпы людей. Разительная перемена.

  Принесли два говяжьих стейка. Стейк Кирилла был обжаренный снаружи, с кровью внутри. Розовый сок собирался на тарелке в лужицы. Кирилл отправил в рот большой кусок, и розовый сок потек по его подбородку. Он ухмыльнулся мне с полным ртом, не прекращая работать челюстями.

  Я посмотрела вначале на стейк в своей тарелке, затем на Реву-Корову. Официант притворялся неодушевленным предметом, пока Рева-Корова изучал меню. Помогая себе ножом, Зарипов зачерпывал небольшое количество риса на перевернутую зубчиками вверх вилку и оправлял в рот. Котлету по-киевски он отламывал ребром вилки, а всякий раз, когда хотел пригубить шампанское, промакивал губы салфеткой.

  Сложив вилку и нож ручками вправо, что соответствовало 4:25 на циферблате часов, я откинулась на спинку стула. Официант тут же унес мою тарелку.

  - Вы не притронулись к еде, - заметил Зарипов.

  - Нет аппетита.

  - И даже не отведаете перламутр?

  Я сузила глаза, глядя на эти резиновые губы:

  - При условии, что после этого мы начнем говорить по существу.

  Кира прошипел что-то в духе 'вот корова'.

  Зарипов сказал:

  - Хорошо.

  Я взяла десертную ложку и зачерпнула перламутр из хрустальной икорницы, стоящей на серебряном подносе с колотым льдом. Кирилл поморщился, Зарипов продолжал невозмутимо щериться. Я отправила ложку в рот. Перламутр хрустел на зубах. Совсем как панцири мокриц под подошвой. Желчь подступила к горлу. Я с трудом проглотила скользкую холодную массу и смыла горько-сладкий рыбий вкус с языка слегка подслащенной водой.

  - Самым дорогим считается перламутр, предоставляемый Моржами старше семидесяти лет. Первоклассное желанное лакомство. Обладает прекрасными целебными свойствами, божественным вкусом и содержит массу питательных веществ.

  - На гурмана.

  - Вам не понравилось?

  Я вложила в следующие слова все, что думаю о перламутре и увлечении этой великосветской жабы гурманской пищей:

  - Знаете что, Ренат? Я пришла сюда не трепаться о том, что выросло на стариках. Хватит пудрить мне мозги!

  Стул опрокинулся.

  Злобно сопя, сжимая кулаки, Кира высился надо мной, как долбаный Эверест. Вот-вот сойдет лавина. Я чувствовала взгляды денежных мешков. Разговоры притихли. Боковым зрением видела, как большая и круглая башка Ревы-Коровы повернулась в нашу сторону.

  Я откинулась на спинку стула и зевнула.

  - Ты в невыгодном положении, Кирюша, малыш. Наберется, по меньшей мере, пятьдесят человек, которые смогут подтвердить твой бесславный поступок.

  - Не называй меня так, - вибрирующим от злости голосом сказал Кирилл.

  - Кирюшей или малышом?

  Подлетевший официант поднял стул, и Кирилл, отправив лацканы пиджака, нехотя приземлился на него.

  - Меня зовут Кира.

  - Надеюсь, ты понимаешь, насколько нелепо это звучит.

  - Будешь ерничать, Реньи, и я забью тебя.

  - Говорят, те, кого в детстве не кормили грудью, вырастают с неразрешимыми душевными противоречиями. Отсюда и повышенная агрессия, и франтовство, и отсутствие уважения к 'слабому' полу. Особенно отсутствие уважения к 'слабому' полу.

  Напоминающая экзотический цветок блондинка в платье 'от кутюр' указывала в мою сторону изящным тонким пальчиком и что-то нашептывала Реве-Корове. Лиственный человек смотрел на меня.

  - Я забью тебя, - повторил Кирилл и осушил бокал наполовину.

  - А также отсутствие гибкости ума и воображения.

  Я подумала, что бокал вот-вот треснет в его руке.

  Подумала: а, к черту.

  Улыбнулась:

  - Что ты сейчас чувствуешь? Испытываешь ли волнение? Где твоя пижама с ушками и картонный меч? Вспоминаешь свою матушку, кокетничающую с твоим физруком? Да-а, гулящая мать - горе для семьи.

  - Довольно! - Взгляд Зарипова отяжелел. - Довольно, - повторил он, но уже спокойней. - Вы с заметным упорством провоцируете Кирилла, госпожа Реньи. Но - больше никаких словесных игр.

  - Сейчас начну танцевать с бубном и восславлять богов с горы Консенсус, - сказала я с каменным лицом.

  - После ресторана я запланировал небольшую прогулку. Надеюсь, вы побудете моей музой еще немного.

  - У меня есть выбор?

  Зарипов вновь приклеил к лицу простосердечную маску и кротко посмотрел на меня:

  - Нет.

  Взгляд жабы в рубашке цвета виноградного мармелада скользнул куда-то в сторону.