Харизма

  Как ни странно, кривоватые зубы вместе с зализанными платиновыми волосами создавали этот образ. Да, этот самый образ форменного засранца. Кирилл не был тем, кому даже самый коммуникабельный, работоспособный, с оптимально положительным имиджем мерчендайзер захочет рассказать о продукции своей фирмы.

  - Зачем?

  - Что зачем? - переспросил блондин.

  - Зачем сокращать? Разве Кира - не женское имя?

  Блондин улыбнулся шире:

  - Разве 'Харизма' - не название дешевого винца?

  У меня остекленели глаза - серьезно, я буквально чувствовала, как они становятся плоскими и пустыми.

  - У тебя мимические конвульсии, Кирилл. Всего хорошего, господин Зарипов, - пожелала я. - Было неприятно познакомиться.

  Ручка у Сони была маленькая и хрупкая, будто папье-маше, моя ладонь вспотела в перчатке.

  Зарипов кивнул. Этот кивок предназначался не мне, а Кириллу.

  Кира не сдвинулся с места. Как заправский фокусник, он показал мне то, что, как в колыбели, дремало на его левом боку. Пузырило его темно-синий пиджак. Соня во все глаза смотрела на меня, а потому не видела кобуры с пистолетом. У меня же был великолепный обзор. Места в первом ряду.

  Пистолет.

  Я загородила собой Соню. Инстинктивное движение. Так мамы защищают своих детенышей. Соня, несомненно, почувствовала, что происходит что-то нехорошее, и сжала кулачки на моей куртке.

  Кира показывал мне кривоватые зубы. Он зубоскалил, а голубые глаза оставались холодными, 'гусиных лапок' не наблюдалось. Говорят, та улыбка искренняя, когда вокруг глаз проступает паутинка мимических морщинок. Впрочем, где мы тут видим улыбку? Оскал - да, но не улыбку.

  Угроза.

  Вот что бродило в этом оскале.

  В меня не тыкали пистолетом, но поставили в известность, что пистолет отныне - четвертый в этой беседе.

  Зарипов вновь протянул руку для рукопожатия:

  - Надеюсь, теперь желание поговорить взаимное.

  Я молча приняла протянутую руку, но не попросила звать меня Харизмой.

  Ладонь Зарипова была большой и, не будь на мне перчаток, готова спорить, я бы почувствовала ее сухость и шершавость. У таких, как Зарипов, не потеют ладони. У него оказалось неплохое рукопожатие, без завуалированного проявления превосходства, которое, кстати, легко распознать, если знаешь этикет рукопожатия. Я знала этикет рукопожатия.

  - У меня нет с собой лицензии, - сказала я.

  - Но у нас с вами сложилась особая ситуация, разве не так?

  Меня бросило в холод. Тогда назад тоже сложилась 'особая ситуация', и в итоге меня сделали инвалидом. Я настороженно отношусь к формулировке 'особая ситуация'.

  - Что сложного в чтении, о котором вы говорите, раз оно требует лучшего чтеца?

  - Я скажу вам о становом хребте всего, что я делаю: на меня работают только лучшие.

  Я ткнула пальцем в сторону блондина:

  - Серьезно?

  Кира заметно напрягся, на шее вздулась вена. Я отшатнулась. Зарипов поднял руку, и блондин застыл на полудвижении.

  - Мне жаль, - сказал Зарипов, внезапно посерьезнев, - что пришлось опуститься до откровенного запугивания. Я также приношу свои извинения за то, что потревожил вас в ваш выходной. Если вы готовы, мой друг ждет нас в машине.

  Я не была готова.

  - Хотите, чтобы я проследовала за вами?

  - Пожалуйста.

  Думаю, люди редко вообще задумываются, что направление ветра в их жизни может измениться в любое мгновение. Некоторые из нас - сносные штурманы, однако большинство - из рук вон плохие. Вероятность того, что лодка именно вашей жизни напорется на подводные рифы, вовсе не так мала, как вы предполагаете.

  Полевые работы. Вне стен офиса. Угроза в оскале блондина. Соня.

  Господи Боже, со мной Соня!

  - Хорошо, - я сглотнула слюну, положила руку на спину племянницы и повторила: - Хорошо, только, ради Бога, ребенок...

  - Все будет тики-так, - ухмыльнулся Кирилл.

  Если бы минуту назад он не боролся с желанием сломать мне челюсть, я бы решила, что он произнес это, чтобы успокоить. Но некоторые люди не имеют оттенков. Они такие, какими вы их видите. Кирилл был именно таким - бесцветным ублюдком.

  - Что маленькая леди думает о том, чтобы пойти в океанариум? - обратился блондин к Соне.

  Соня посмотрела на меня, потом на Зарипова, стрельнула лисьими глазенками в Кирилла. Она словно прикидывала, стоит ей отвечать или нет. Испуганной она не выглядела, но и безмятежной тоже.

  - Харизма, ты скоро вернешься? - спросила она и легонько сдавила мою руку.

  Я посмотрела на Зарипова.

  Резиновые губы с готовностью хлопнули:

  - Четверть часа, не больше.

  Прежде чем информация попала из моего сердца в мой мозг, я шагнула к Кириллу и уставилась на него снизу вверх. Я почти касалась его грудью. В то мгновение мне было плевать, у кого пистолет и стальные мускулы.

  Речь шла о Соне. А за Соню я убью.

  На моем лице появилась улыбка, которая наверняка испугала бы меня, увидь я себя в зеркале.

  Сумасшедшая, сумасшедшая улыбка.

  - Если с ее головы упадет хоть один волосок, - я улыбнулась шире, - я достану тебя из-под земли.

  Кирилл не улыбнулся. По-моему, он понял, что я не шутила. Я действительно не шутила.

  - Ай-яй-яй, госпожа Реньи, - вздохнул Зарипов.

  - Харизма, что?..

  Я шикнула на Соню, и медленно отступила от блондина.