Харка, сын вождя

— Джим подумал о том, что она нам нужна, а Далеко Летающая Птица дал за нее серебряные монеты. Что же в этом плохого?

— Джим вместе с белокурой женщиной украл деньги.

— Харка Твердый Камень!..

— Я так думаю.

— Харка! Джим — отважный человек. Он не вор! — сердито ответил Маттотаупа. — Это он освободил меня, когда меня связали люди Беззубого Бена!

Харка не стал противоречить. У индейцев не принято было возражать старшим. Но он промолчал не только потому, что его приучили к этому с детства. Он почувствовал, что отцу неприятны любые недружественные высказывания в адрес Джима. Ему было горько слышать от Харки плохое о человеке, которого он уважал, потому что доброе имя Джима было еще одним свидетельством невиновности Маттотаупы.

Поскольку Джим исчез из их поля зрения, Маттотаупа тоже не стал больше говорить о нем. Может быть, он объяснил молчание Харки тем, что его последние слова наконец убедили сына. Харка ведь и сам год назад в стойбище Сыновей Большой Медведицы безмерно восхищался этим белым человеком. Джим подарил ему очень дорогую винтовку. А потом спас их обоих в блокгаузе.

Им сегодня предстояло проскакать еще немало верст, и, поскольку все уже было сказано, они отправились дальше. В первые два дня они успели проделать длинный путь вместе с Большим Волком и поэтому уже достигли прерии севернее Миссури. Дул резкий холодный ветер. По небу неслись серые тучи. Вскоре в воздухе закружились белые хлопья, оседая на гривы лошадей и путаясь в волосах всадников. Когда стемнело, начало подмораживать, на землю опустилась одна из тех ледяных весенних ночей, которыми была известна эта открытая местность.

Они остановились на ночлег. Маленький, еще полузамерзший ручей, несколько кустов, под которыми было еще немного сухих веток; плоский холм защищал крохотный клочок земли от ветра и снежной крупы, — удобнее места для привала здесь нельзя было найти.

Мустанги легли на землю. Они еще не успели полинять. Их зимняя шерсть была не очень красива, зато хорошо защищала от холода. Харка с трудом развел небольшой костер. Прислонившись к мустангам и накрывшись бизоньей шкурой, они с отцом немного поспали по очереди.

Когда через три часа после полуночи ветер разогнал тучи, всадники продолжили путь. Лошади забеспокоились, почуяв волков, и были рады поскорее покинуть эти места.

Так, преодолевая трудности и терпя лишения, Маттотаупа и Харка открывали для себя землю, на которой им предстояло жить. Людей же, которых им суждено было встретить в этих краях, они до этого дня еще не видели.