Харьковский Демокрит. 1816. №№ 1-6

А ныне с ним и вы навеки уж расстались!

Рыдай и ты, рыдай, пузырь мой с табаком!

Ах! не увидишься ты 6олее с рожком,

Ты друга потерял в сем русском человеке,

Такого не найдём мы друга в нашем веке,

В котором любят все не нас, а кошелёк;

Старинных нравов был покойный мой рожок!

Прочь, табакерка, прочь, ты изверг, бусурманка,

Ты носа моего свирепая тиранка,

Ты за собой влечёшь и струпья, и прыщи,

Приятелей таких ты к немцам в нос тащи!

Внемлите мне теперь, несправедливы боги!

Коль к носу моему вы были столько строги,

Что у него рожок насильно отняли

И тем удар ему ужасный нанесли:

Не думайте, чтоб я спознался с изуверкой,

Чтоб гадил русский нос немецкой табакеркой;

Клянётся в том моя печальная ноздря,

Что буду нюхать я всегда из пузыря,

И нос дотоле мой рожка не позабудет,

Доколе в мире сем табак он нюхать будет.

________________

17

Бывало, и теперь

[28]

Бывало, в доме не обширном,

В кругу друзей, в кругу родных,

Проводишь дни в веселье мирном,

Спишь на постелях пуховых.

___

Теперь же в обгорелой хате

Среди крестьян всегда живёшь;

Взберёшься, скорчась, на полати,*

И на соломе там уснёшь.

___

Бывало, пред меня поставят

Уху стерляжью, соус, крем,

Лимоном бланманже приправят:

Сижу – и ничего не ем.

___

Теперь похлёбкою худою,

С мякиной хлебом очень сыт;

Дадут капусты мне с водою:

Ем – за ушами лишь пищит.

___

Бывало, блюдечко варенья

Или конфектов съем один,

Пью кофе для обыкновенья,

Как будто знатный господин.

___

Теперь и полпиво дурное

Мне нектар с трубкой табаку;

Червонцы богачу пустое,

А нищий рад и пятаку!

___

Бывало, знатных по примеру,

Без лучшей водки есть нельзя,

Шампанско пьёшь или мадеру,

И чаши пуншу вкруг тебя!

___

Теперь, забыв сии безделки,

Бежишь к жиду скорей в корчму,

На гривну тяпнешь там горилки –

И рад блаженству своему.

___

Бывало, шубы в две одевшись,

Летишь на четырёх конях –

В коляске франкфуртской разлегшись,

Иль парой в городских санях.

___

Теперь все кони – кляча рыжа,

А шубы – тёпленький колет;

Готов в нём ехать до Парижа,

И горя никакого нет.

___

Бывало, с милою девицей

Сидишь и ловишь нежный взгляд,

Мешаешь были с небылицей,

Не видишь, как часы летят.

___

Теперь, от милой в отдаленьи,

Воспоминаньем лишь живёшь; –

Вздохнешь, а сердцу в облегченье

Слезу горячую прольёшь.

___

Бывало, мне лишь царедворцам

Стихи хотелось посвящать;

Я думал, славу стихотворцам

И дюжинным доставит знать!

___

Теперь я славы сей не знаю,

Вельможам лести не пишу;

Отраду в дружбе обретаю

И дружбе труд сей приношу.

(Из Богодухова) Улан.

__________________

18

Заглавие к моим сочинениям

Ну как назвать? Мои безделки,

Мои творенья мелки,

Моё и сё и то…

О гордость! Что мой труд? Героев труд ничто.

Нахимов.

_________________

19

Письмо Русского Солдата

Милостивый государь!

Честь, сделанная Русскому Солдату помещением пиес его в Журнале Демокрит, тем для него чувствительнее, что издатель, без сомнения, оказал сим единственно своё снисхождение, имея много лучших материалов для наполнения своего Журнала. Снисхождение осмеливает – к несчастию моему я люблю иногда в свободное время марать бумагу – написавши, надобно кому-нибудь прочитать, а без того чёрт ли бы велел взяться за перо – это обыкновенная слабость и естественна каждому, начиная с последнего бумагомарателя до Вольтера. Кому ж читать между нашею братьею военными – не для того, чтоб они не знали толку в литературе; но для того, что они, бедные, заняты учением и разводами. – Придёт кто-нибудь ко мне, хватаю поскорей свежевыпеченную пиесу – не успею прочитать одной строки, как слышу страшный апостроф: «Чёрт тебя возьми с твоим сочинением! – Дай поскорей водки, да закусить – я устал до смерти». – Нечего делать – надобно положить под спуд любезное дитя.