Харли Квинн. Безумная любовь

— На сей раз не повезло, Мышастый, — весело отозвалась Харли. — Не было никакого Джокера, никаких бомб, и городу не угрожала никакая опасность. Только ты, я и этот аквариум.

Пятно на стене прояснилось и превратилось в нарисованную рыбу-меч. Теперь он понял, что находится в «Аквакаде», одном из лучших рыбных ресторанов Готэма. Заказать здесь столик было почти невозможно. Если вы, конечно, не возражали повисеть вниз головой после закрытия ресторана…

— Честно говоря, мне стоило немалого труда провернуть это дельце, — Харли говорила противным голосом. — Мало того, что пришлось тащить тебя сюда, так еще и до всех аквариумов и аквариумистов этого города нужно было добраться, чтобы набрать необходимое количество пираний. А я терпеть не могу рыбу! Гадость!

Пираньи? Она сказала «пираньи»?

— Так зачем было возиться? — спросил Бэтмен.

— Да чтобы показать мистеру Джею, что я справлюсь с одним из его трюков! — как будто она — девчонка-скаут, добивающаяся наградного значка. — Трюк называется Смерть от Тысячи Улыбок — имечко просто шикарное! Лучше не бывает. Понимаешь, Мистер Джей не мог заставить этих зубастиков улыбаться.

«Да, она определенно говорит про пираний», — нахмурился Бэтмен. Может, ему снится ночной кошмар? Эх, тщетные мечты.

— Но вскоре мне в голову пришла отличная идея: подвесить жертву — то есть тебя, — вверх ногами. Таким образом, с твоей точки зрения, они будут улыбаться! Ловко я придумала, правда?

— Блестяще, — сухо прокомментировал Бэтмен.

Харли рассмеялась и пожала плечами.

— Да-да, понимаю, ты отнюдь не восторге. Ясное дело. Но хочу тебя уверить, что здесь ничего лишнего.

— Ты имеешь в виду, личного?

— Я так и сказала, — Харли скорчила недовольную гримасу. — Мне, конечно, нравится вся эта суета и жизнь, полная приключений. Но наступает момент, когда девушка хочет большего. А сейчас все, чего хочет эта конкретная девушка, свить гнездышко со своим сладким, — она вздохнула, и Бэтмен чуть ли не воочию увидел у нее над головой нарисованные сердечки и амурчики.

— Ты имеешь в виду Джокера?

— В точечку! — радостно завопила Харли.

«Это уже чересчур», — подумал Бэтмен и искренне расхохотался, из-за чего его тело принялось раскачиваться над стойкой и аквариумом.

— Мне еще никогда не доводилось слышать, как ты смеешься, — в звонком голосе Харли появилась тревога. — Мне это не нравится.

Бэтмен расхохотался сильнее.

— Прекрати! — закричала она. — У меня из-за тебя мурашки по спине!

Секунд через пятнадцать Бэтмен наконец насмеялся вдоволь и успокоился.

— Харли, ты такая дурочка. Джокер не любит никого и ничего, кроме самого себя.

— Неправда!

— Очнись! С той минуты, как ты появилась в «Аркхеме», он подначивал тебя и сделал своей подручной.

— Ты лжец! Он рассказал мне такие вещи… секреты, которые никому не доверял!

— Какие же секреты? Не про то ли, как его избивал отец или, может, про пьющую мать? Или в этот раз он плакался тебе о том, как сбежал из приюта? Такими байками он успешно завоевывает сочувствие.

— Прекрати! — у Харли потекли слезы. — Ты меня совсем запутал.

— Дай-ка я попытаюсь вспомнить, что он там рассказал одному сотруднику полиции много лет назад… — проговорил Бэтмен. — Ах да! «Это был первый и последний раз, когда я видел своего отца счастливым. Мне было семь лет, и он повел меня на представление ледового балета…»

Слезы градом покатились из глаз Харли, чертя дорожки на белом гриме.

— Цирк. Они пошли в цирк, — тихо пробормотала она.

— Цирк, ледовое шоу, ярмарка, кукольный театр… У него миллион вариантов, Харли. Как любой другой комик, он каждый раз переделывает готовый материал под свою аудиторию. Оценивает зрителей и выдает то, что должно им понравиться.

— Нет! — завопила Харли. — Ты лжёшь! Мой сладкий меня любит. Он любит меня! Это из-за тебя все беды! Ты пытаешься нас разлучить. Если бы не ты, мы были бы счастливы! Ничего, сейчас ты сдохнешь, а мы будем жить долго и счастливо.

— Ну, разумеется. Вот только проблема в том, что он никогда не поверит тебе на слово.

— Еще как поверит! — Харли аж взвизгнула от возмущения. — Я все снимаю на видео! — она указала на стоящую неподалеку видеокамеру на треноге.

— В наши дни так легко подделать видео, что даже ребенок с этим справится. Подумай хорошенько, Харли. Как Джокер узнает, что ты на самом деле меня убила? После этих рыб не останется ничего, кроме двух-трех лоскутов ткани да огрызков костей. А они могут принадлежать кому угодно. Конечно, ты принесешь ему мой пояс, но пояс — не то же самое, что тело. Извини, тебе никогда не удастся доказать, что ты меня убила. Он не поверит.

— А это мы еще поглядим, — заявила Харли Квинн и достала мобильник.

* * *

Ни один из лежащих перед ним планов ему не нравился, и Джокер невольно задался неприятным вопросом: что, если его постиг не краткий период отсутствия идей? Что, если вдохновение навсегда исчезло?