Харли Мерлин и Первый ритуал

— Его зовут Адам Сирие. Он француз-канадец, рост шесть футов один дюйм, темные волосы, голубые глаза, плавает за команду колледжа. Он сейчас в медицинском колледже и хочет стать педиатром.

— Нет, ни в коем случае… он кажется ненастоящим. Ты должна сказать мне правду. Ты же не можешь просто выдумывать парней, — пошутила я.

Она усмехнулась.

— Уверяю тебя, он на сто процентов настоящий. Он очень романтичный. Как-то вечером он повел меня в шикарный ресторан и появился там, в костюме-тройке с букетом роз в руке. Он спросил меня, не думаю ли я, что он переборщил и заставил меня смеяться все три блюда подряд.

— Ах, где же мне взять такого же?

— Очевидно, из Канады.

Я усмехнулась.

— А, Великий Белый Север, Родина последних джентльменов.

— Значит, тебе не повезло там, где ты сейчас? Никаких дерзких агентов Службы безопасности?

Мои щеки горели.

— Ну… есть один парень.

— Я так и знала!

— Эй, тут не из-за чего так волноваться. Он хороший, и мне он нравится, но он… ну, он не совсем показной со своими чувствами. От него все время то холодом, то жаром. Честно говоря, это довольно запутанно.

— Я бы не стала заморачиваться, если бы я была тобой, — сказала она. — Если парень не говорит тебе, что ты ему нравишься, или не заставляет тебя чувствовать себя особенной, он обычно не стоит твоего времени.

Я нахмурилась.

— Он хороший парень. Он просто больше похож на задумчивого, молчаливого типа. Я думаю, что мы не можем все иметь романтичных, сказочных парней, которые сбивают нас с ног.

— Но ты его заслужила.

— Честно говоря, я думаю, что он тебе понравится, если ты его встретишь, — сказала я, защищаясь.

— А как он выглядит?

Я тоже улыбнулась.

— Высокий, зеленые глаза, темные вьющиеся волосы. Немного ирландец. Акцент появляется, когда он злится или чем-то увлечен.

— О, ладно, ты меня убедила, — ответила она. — Ирландец — это хорошо.

— Он умный, верный, веселый, когда хочет быть таким. И он действительно чертовски сексуален. Например, я даже не могу начать объяснять, насколько он сексуален. — Я сглотнула, вспомнив, как он лежал в постели без рубашки и удивленно смотрел на меня. А его губы… черт возьми, они были так близко! Я почти пожалела, что не поцеловала его тогда, в комнате Луиса Паолетти.

— Почему бы тебе не сказать ему, что ты чувствуешь? — предложила она. — И что самое худшее может случиться?

— Я потеряю дружбу.

— Не получится. Если ты ему нравишься, даже если это всего лишь дружеское отношение, твое признание в том, что он тебе нравится, ничего не изменит. Поверь мне, ты слишком крута, чтобы отрицать это. Это может быть немного неловко, но потом вы оба справитесь с этим. А если ты ему нравишься, то все будет в персиках и сливках, и ты сможешь узнать, насколько он сексуален на самом деле, — сказала она.

Честно говоря, это было так хорошо, иметь нормальный разговор хоть на некоторое время. Девчачьи сплетни о мальчиках и школе. Никаких чудовищ, никакой ужасающей Кэтрин, никакого горя, никакой печали, только добрая старомодная беседа с моей приемной сестрой. Девушка, которая знала меня лучше многих людей, даже в этом месте.

— Может быть, — сказала я.

— Не может быть, ты должна! Если он не собирается делать этот шаг, то ты должна быть той, у кого есть яйца, — сурово ответила она.

— Но я хочу, чтобы именно у него были яйца.

Она взвыла от смеха.

— Будем надеяться, что это так, а? В любом случае, ты можешь сообщить мне обо всем этом, когда я увижу вас на Гавайях для семейного отдыха. Ты ведь все равно приедешь, правда? Мама не упоминала об этом, когда я говорила с ней. Тебе удалось выкроить свободное время?

У меня упало сердце.

— Ах… Райанн, мне так жаль. Я сделала запрос, но, поскольку я новичок, они не дали мне дней. Я совсем забыла сказать об этом миссис Смит.

Семейные каникулы были последним, о чем я думала, но теперь, когда мне напомнили об этом, я почувствовала себя плохо, потому что не могла поехать. Я действительно хотела присоединиться к ним. Я скучала по тому, что они были рядом и я была частью их семьи. Хуже всего было осознание того, что мне придется сообщить эту новость самим мистеру и миссис Смит. Я знала, что могла бы просто написать им или позвонить, но это было бы нечестно. Нет, если я собиралась сказать им, что не могу поехать, то должна была сделать это лицом к лицу, чтобы немного смягчить удар.

— Да ты шутишь! Ты должна поехать! Заболей или еще что-нибудь. Без тебя все будет по-другому. — Она казалась искренне расстроенной.

— Я все понимаю. Я действительно хотела поехать, — ответила я. — Почему бы тебе вместо этого не отдать своему сексуальному канадцу мой билет, чтобы семья могла узнать его получше?

— Забудь о нем. Я хочу, чтобы ты поехала.

Я грустно улыбнулась.

— Мне очень жаль, Райанн. Там столько всего произошло, а впереди еще куча работы. Если бы я могла прикинуться больной или получить эти выходные, я бы это сделала. Я обещаю, что заглажу свою вину перед тобой на Рождество, хорошо? Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.