Хармонт. Наши дни

– Никаких коктейлей, – решительно заявила Мелисса Нунан. – Стопку водки. Можно скотча или коньяку. И что-нибудь закинуть в рот, хотя последнее и необязательно.

Она уселась за стол, залпом опорожнила поднесённую Яном рюмку, занюхала кулачком и отодвинула в сторону блюдце с крекерами.

– Меня учил так пить один русский, – сказала Мелисса, уловив удивление на лице хозяина. – После первой русские не закусывают.

Ян понимающе кивнул, вновь проковылял к бару и вернулся с початой бутылкой водки.

– Спасибо, – визитёрша извлекла из сумочки блокнот и небрежно бросила его на стол. – Я обычно не записываю и надеюсь на память, – объяснила она. – Это на всякий случай, если вдруг будут какие-нибудь сложные термины.

– Не волнуйтесь, терминов не будет, – сказал Ян твёрдо. – Потому что я не намерен давать никакого интервью, вы уж меня простите.

Журналистка потянулась к бутылке, плеснула в рюмку, вновь залпом выпила и на этот раз закусила хрустящим хлебцем.

– Почему? – бросила она.

– Мне не нужна популярность.

– Но она нужна мне.

Ян, скрестив на груди руки, с любопытством заглянул Мелиссе Нунан в глаза. Попытался определить, импонируют ли ему бесцеремонность и напор этой особы или, наоборот, раздражают. Определить не удалось.

– Вы считаете, для меня это достаточный аргумент? – спросил Ян.

Мелисса улыбнулась, отвела взгляд и принялась рассматривать потолок.

– Хочешь? – вопросом на вопрос небрежно ответила она.

– Простите? – невольно смутился Ян.

– Ну что тут непонятного? Сталкеров почти не осталось, как объяснил мне Карлик. Ты действующий сталкер, и…

– Я не действующий, – резко прервал Ян. – И потом, не припоминаю, чтобы мы были с вами на «ты».

– Нельзя быть таким букой, – Мелисса Нунан вновь наполнила рюмку, но пить не стала. – Я не слепая: вижу, что ты перенёс травму, на одной ноге по Зоне не побегаешь. Но ты непременно опять пойдёшь туда, если то, что о тебе говорят, правда. Я хочу задать тебе несколько вопросов и получить ответы, только и всего. За услуги я привыкла расплачиваться. Можешь поиметь меня прямо здесь, на столе, или, если хочешь, поднимемся в спальню. Тебе понравится, это я могу гарантировать. Я вовсе не распущенная девка и не проститутка, поверь, но смотрю на такие вещи легко. В конце концов, секс самое естественное, что может произойти между мужчиной и женщиной. Или, может быть, ты повредил не только ногу, а мм?..

Ян рассмеялся. Мелисса удивлённо посмотрела на него, осушила третью по счёту рюмку и добавила:

– Заботишься о конфиденциальности? Твоя жена не узнает, не бойся. Впрочем, что я тебя уговариваю. Да или нет?

Ян поморщился. Неужели я стал ханжой, думал он, глядя на закинувшую ногу на ногу журналистку. Удовольствие она, видите ли, гарантирует. И наверняка права, удовольствие он получит, а с жены не убудет.

– Нет, – решительно сказал Ян. – Не потому, что ты мне не нравишься. Просто – нет.

– Что ж, – Мелисса Нунан поднялась. – Если передумаешь, моя визитка у тебя есть.

Ян запер за ней дверь. Хорошая у нас пресса, думал он, хромая по лестнице на второй этаж. Независимая.

К концу марта холода пошли на убыль. Снег в Хармонте стаял, а в предместьях еще доживал последние дни, залежавшись на огородах белёсыми островками с грязно-серой ледяной коркой.

Перелом зажил, Ян еще едва заметно прихрамывал, но клюка отправилась уже в отставку вслед за костылями.

Пару раз наведывался в гости Стилет Панини, болтал на кухне с Сажей и намекал, что в его бизнесе место для Яна всегда вакантно.

– Кто знает, как оно обернется, Джекпот, – рассуждал Стилет, потягивая смешанный Сажей коктейль. – На кольце-то поспокойней будет, чем там, куда ты ходил. Хотя и на кольце, конечно, люди гробятся. А с женой тебе, Джекпот, повезло. Не каждый может похвалиться, что остановил войну.

Насчёт жены Ян соглашался, от участия в героиновом бизнесе отказывался. Он сам толком не знал почему. Если сталкера ловят с поличным, его сажают в тюрьму. Аналогично поступают и с героинщиком. Была, однако, разница между запрещённым к выносу из Зоны хабаром и также запрещённым наркотическим сырцом. И дело было даже не в том, что сроки сталкерам и героинщикам давали разные. А в чём, Ян не брался сформулировать. Интуитивно разницу он понимал, но на человечество в целом было ему плевать, хотя бы потому, что, кто захочет отравить себя героином, тот и так это сделает, без всяких скидок на поставивших ему порошок деляг.

По весне зачастили к Яну и коллеги. Приходил Косой Дрекслер, хмурый здоровила-немец с глядящими в разные стороны глазами. Говорил, что наслышан, что уважает, и предлагал ходку в Первый Слепой квартал. Уверял, что знает туда тропу, но одному по ней не пройти, и двоим тоже не пройти, но если прихватить с собой «отмычку», то пройти можно, и взять там столько, что до конца жизни хватит.