Хармонт

Последние годы дались Яну особенно тяжело. Тягомотное однообразие тюремных будней, скверная пища, особый, затхлый камерный смрад давили на него, выматывали, высасывали жизненные соки. Спасал лишь спортзал, где Ян каждодневно до изнеможения толкал штангу, терзал боксёрскую грушу и крутил педали тренажёра, на месте наматывая бесчисленные мили. Когда десять лет срока разломались, наконец, пополам и превратились в пять, Ян открыл для себя нового спасителя - библиотеку. Он внезапно пристрастился к чтению, глотая всё подряд - классику, беллетристику, детективы и научные труды в популярном изложении. Когда пять лет усохли до двух, в ход пошёл совет Мясника. Подшивки докладов Института внеземных культур занимали на библиотечных стеллажах шесть полок. Ян начал с самой верхней, где зарастали пылью отчёты тридцатилетней давности. Поначалу терминология, которой он не владел, и законы физики, которых не знал, издевались над Яном, бесили его и приводили в ярость. Потом, мало-помалу, с гидромагнитными ловушками, гравиконцентратами и временно-пространственными аномалиями он свыкся. Термины перестали казаться издевательски бессмысленными и срослись с привычными понятиями - “пустышками”, “комариными плешами”, “булавками”, “чёрными брызгами”… Перпетуум-мобиле оказался попросту “белой вертячкой”, вечный аккумулятор - “этаком”, а “синяя панацея” - инопланетным мумиём.

Начальник тюрьмы застал Яна за штудированием статьи некоего Ежи Пильмана, посвящённой некоторым парадоксальным свойствам “объекта М-254”, известного Яну под названием “сучья погремушка”. Учёный, чьё имя царапнуло Яна по сердцу, высказывал предположение, что “объект М-254”, испускающий электромагнитные волны в ультракоротком диапазоне спектра, возможно, является не чем иным, как неким передатчиком, эдакой аналогией мобильного телефона. Телефоны в Зоне не действовали, равно как не передавали передатчики и не принимали приёмники. В конце статьи учёный с польским именем и знаменитой фамилией первооткрывателя “радианта Пильмана” предлагал использовать “сучьи погремушки” для связи между находящимися в Зоне объектами.

- Заключённый Квятковски, - оторвал Яна от чтения голос начальника тюрьмы.

Ян отложил “доклады” в сторону, поднялся с тюремной койки.

- Пройдёмте со мной, Квятковски. Через два с половиной часа истекает ваш срок.

Карл Цмыг, 39 лет, финансист

С удобством усевшись в кресле и скрестив на груди руки, Карл задумчиво разглядывал миниатюрную светловолосую и зеленоглазую журналистку с ямочкой на подбородке. Лет двадцать, определил Карл, плюс-минус один-два. Держится уверенно, явно знает себе цену, впрочем, с такой внешностью это неудивительно. Ну, и рекомендации у неё подходящие, от Ричарда Г. Нунана, собственно, благодаря рекомендациям Карл и согласился журналистку принять.

- Мелисса Нунан, - вслух прочитал Карл имя на визитной карточке. - Родственница моего старого знакомого, надо понимать?

- Ричард Герберт Нунан мой отец, - простецки улыбнулась посетительница. - Именно он рекомендовал мне обратиться к вам.

- Что ж, рад, - в ответ улыбнулся Карл. - Последний раз я видел вашего папеньку лет эдак десять назад, если не двенадцать. Он тогда был заметной фигурой в городе, но покинул его однажды и почему-то забыл вернуться. С ним всё в порядке, надеюсь?

- Не имею ни малейшего понятия, - невозмутимо ответила журналистка. - Так получилось, что мы с ним виделись редко. А с некоторых пор и вовсе видеться перестали.

- Печально, печально, - пробормотал Карл. - Так какое же издание вы представляете, мисс Нунан?

- Можно просто Мелисса. Знаете, никакое. Я, с вашего позволения, стрингер, вольная журналистка, предлагающая собранный материал в любое издание, которое его купит. Послушайте, у вас выпить есть? Или вы так и будете держать тут меня в трезвости?

Карл хмыкнул и кликнул Сажу.

- Смешай ей что-нибудь позабористее, дочка, - попросил он.

Мелисса наморщила носик.

- Стопку водки, - небрежно бросила она. - И, если не затруднит, что-нибудь закинуть в рот. Скажите, господин Цмыг…

- Можно просто Карлик, - прервал Карл и подмигнул визитёрше. Девица ему понравилась.

- Спасибо. Это что же, ваша дочь? - Мелисса залпом опрокинула в себя содержимое стопки и в два приёма расправилась с принесённым Сажей сэндвичем с ветчиной.

- Приёмная. На самом деле она дочь моего покойного друга.

- Красивая девочка.