Хармонт

- Не знаю, - сказал он, - увидим на месте. Не останавливайся, пойдём.

Сажа покорно двинулась следом. Они шли по Зоне вот уже шестой час, и хорошо, если одолели половину пути, потому что постоянно приходилось продираться через буреломы, огибать превратившиеся в болота низины и карабкаться по враз облысевшим, лишённым жизни склонам окаймляющих эти низины холмов.

Раздавленные, расплющенные, искорёженные остовы пойманных “комариными плешами” и перекрученных “мясорубками” автомобилей были рассыпаны на дороге подобно угодившим в липкую ленту-ловушку мухам. Всякий раз, минуя очередную груду металлолома, Сажа давала себе слово не смотреть, и всякий раз смотрела, и корёжилась от вида вплетённого в смятый металл тряпья. Неужели никто не уцелел, отчаянно думала она, механически ступая за Яном вслед. Неужели ни одна живая душа не выкарабкалась из этих в одночасье ставших адом проклятых мест. Неужели…

Уцелевший бордовый “Фольксваген” в лучах вставшего из-за дальних гор солнца казался не сумевшей взлететь божьей коровкой. Сажа вцепилась Яну в рукав, когда разглядела уронившую голову на руль рыжеволосую женщину.

- Обожди здесь, - Ян осторожно освободил руку и побежал к “Фольксвагену”. - Распахнул водительскую дверцу, коснулся плеча женщины и отдёрнул ладонь. - Не смотри! - крикнул он Саже, рывком вытащил тело наружу и бережно уложил на обочину.

Не смотреть она не могла. Длинные рыжие волосы уцелели, а от вида обезображенного, превратившегося в уродливую кровавую маску лица Саже мгновенно стало дурно. Она резко отвернулась, с трудом сдержала рвотный спазм, а когда отдышалась, Ян уже завёл двигатель, и “Фольксваген”, дёрнувшись, медленно пополз вперёд. Он одолел не больше десятка футов, когда из кювета потянулись вверх и сплелись в кружево тонкие перламутровые нити.

- Уходи! - отчаянно закричала Сажа.

Ян вымахнул из водительской дверцы, упал на искорёженный асфальт, перекатился и вскочил на ноги. На том месте, где только что был “Фольксваген”, вздымались в утреннее небо сизые дымовые клубы.

Сажа вскрикнула, зажала ладонями рот, плечи у неё затряслись от плача, ходуном заходили руки, но миг спустя Ян оказался рядом, прижал её к себе и держал, неразборчиво шепча поверх волос до тех пор, пока истерика не сошла на нет.

- Надо идти, - глухо сказал он. - Я думал, удастся подъехать на машине, а тут видишь как…

Сажа закивала. Никуда идти ей не хотелось, ей вообще ничего не хотелось, разве что лечь, свернувшись клубком, где стоит, и никогда не видеть больше того, что натворила Зона, не ощущать этого, не думать об этом и не вспоминать.

Они свернули с дороги в карьер, выбрались из него в распадок, взобрались на вершину холма и увидели человека. Тот лежал ничком, с вытянутыми вперёд, вцепившимися в землю руками и неестественно вывернутыми ногами, словно перед смертью хотел завязать их узлом.

Ян, оскальзываясь, спустился по склону, нагнулся и перевернул человека на спину. Сажа охнула, по задранной в небо козлиной бородке узнав Голландца Ван Кампа.

Ян выпрямился, пару секунд смотрел на тело недавнего напарника, затем обернулся к жене.

- Он сумел пройти пятнадцать миль, - сказал Ян, - прежде чем его накрыло. Значит, могут быть и другие.

- Он был сталкером, - возразила Сажа. - Одним из лучших.

Ян кивнул.

- Есть и другие, - сказал он. - Голландцу не повезло, но кому-то, может быть, повезёт. Разделимся - так у нас будет вдвое больше шансов встретить живых, - он вновь нагнулся, отцепил с пояса погибшего кобуру и протянул Саже. - Если что, стреляй в воздух, я буду держаться на расстоянии слышимости. А так - встретимся у мастерской Хиггинса.

Сажа неуверенно приняла кобуру, расстегнула, извлекла “Глок” и упрятала его в карман куртки.

- Мне страшно, Яник, - сказала она. - А если что-то случится с тобой?

- С этим вряд ли, - Ян щёлкнул ногтем по приютившемуся в ладони “рачьему глазу”. - С этим с нами тут ничего не случится, если не будем лезть на рожон. Раз до сих пор не случилось. Хотел бы я знать, какого.

- Что “какого”? - не поняла Сажа.

- Какого чёрта мы им нужны, - Ян сплюнул и с ожесточением саданул ботиночным каблуком по земле. - Чем мы отличаемся от всех прочих, что нас эта дрянь не берёт? Ладно, пойдём, надо поторопиться. Каждая лишняя минута, возможно, пожирает чьи-то шансы на жизнь.

Сажа проводила взглядом удаляющуюся фигуру мужа и, стиснув зубы, двинулась дальше. Впереди заворчало, всхрапнуло утробно и смолкло, как много уже раз за последние часы. Боже, взмолилась ни в бога, ни в дьявола не верящая Сажа, боже всемогущий… Она попыталась вспомнить слова молитвы, но в голове упорно крутились лишь те бранные, что остались из детства - “отродья сатаны, дьявольские изделия, чёртово семя” - наследие покойного Гуталина и его приятелей из группы Воинствующих Ангелов.