Харон

Я не суеверен и не верю в приметы. Мне плевать на разбитые зеркала и цифру тринадцать, пустые ведра и всех черных кошек сразу. И не потому что я сорвиголова и черт мне не брат, просто слишком часто я видел, как человека разрывало на куски безо всякого предварительного оповещения. Не говоря уже о смехотворности самой идеи, что в таком бардаке, как наш мир, кому-то там наверху придет в голову посылать нам сюда какие-то сигналы о грозящей опасности. Причем в индивидуальном порядке.

Анна приехала в пять, опоздав на полчаса. Я сидел на веранде с ноутбуком на коленях. Сделав бесшумный круг, лимузин мягко встал перед ступенями крыльца. Кабан выскочил из машины, распахнул заднюю дверь. Появился сапог, потом рука с сигаретой, потом все остальное. Анна выпрямилась, что-то сказала шоферу. Кабан с крабьим проворством нырнул обратно в машину, и «бентли» плавно отчалил.

– Итак? – Анна затянулась, выпустила дым аккуратным кольцом.

Кольцо поплыло, оно клубилось и росло, подбираясь к моим ботинкам.

– Нужно будет оповестить Тихого о покушении, – сказал я, наступив на кольцо.

– Интересная мысль, – засмеялась Анна. – Ты это серьезно?

– Вполне. Пусть он готовится встретить нас на Капри, допустим, в сентябре. Ведь он каждый год третью неделю сентября проводит там?

Анна кивнула. Я продолжил:

– А мы навестим его чуть раньше. В Подмосковье.

Она довольно заулыбалась.

– Мне это нравится. Операция «Двойной капкан». Очень хорошо.

– Тройной.

Анна вопросительно посмотрела на меня.

– Это потом. Сейчас важно определиться в главном: никто, кроме нас двоих, не будет знать место и время проведения операции. Группа будет готовиться к операции в Италии в сентябре…

– Мы даже можем устроить курсы итальянского языка для наших головорезов, – Анна взмахнула руками. – Voglio passare il resto della mia con te.

– Весьма польщен. – Я поклонился. – Я тоже начинаю испытывать к вам непреодолимое влечение. Но вернемся к делу, синьора. Кстати, о головорезах: мне нужно человек тридцать с разведывательно-диверсионной подготовкой на уровне «Дельты» или «котиков». Плюс полная экипировка, плюс транспорт, включая два вертолета. Нужна тренировочная база с макетом.

– С каким макетом?

– Объекта.

Анна удивленно посмотрела меня.

– С макетом Тихого? Чучело, что ли?

– Макет дачи. С точным расположением всех построек, комнат, дверей, окон.

– Ну, это не проблема, у нас есть архитектурные планы всех дач. С описанием отделки, вплоть до цвета гардин.

– Гардины нам не понадобятся. Обычно макет делают из железных контейнеров, в которых всякий хлам по морю перевозят.

– Понятно.

– А что с базой? – спросил я. – Тренировка диверсантов – дело шумное, со стрельбой и прочей пиротехникой. С этим как?

– Ну, это-то как раз элементарно. У меня в Адриатике есть небольшой архипелаг, купила зачем-то лет десять назад. Выделю один островок для вашего цирка.

Она сказала об этом просто, словно речь шла о дачном участке где-нибудь в Подлипках.

35

Скелет нашего плана начал обрастать мясом. Властная и нетерпеливая Анна неожиданно стала внимательной и тихой, что, впрочем, не мешало ей влезать во все мелочи и требовать объяснений всякой технической ерунды, вроде того, что такое планка Пикатинни, почему я предпочитаю калибр в семь миллиметров пятимиллиметровому и зачем нам отбойный молоток марки «Бош».

Она появлялась каждое утро около девяти, к полудню в гостиной было не продохнуть от сигаретного дыма и кофейной вони, к вечеру воздух становился осязаемым, тяжелым, с кислым металлическим привкусом. На второй день Кабан приволок кофейный агрегат промышленного пошиба, никелированный механизм с эбонитовыми рычагами и медными кранами. Я предложил Анне заодно открыть тут кафетерий для местных лесорубов.

Мы начали с людей – кадры по-прежнему решают все. За четыре дня мы перелопатили сотни личных дел. Наемников кто-то отбирал для нас, я спросил, по какому признаку «этот кто-то» фильтрует людей.

– Тебя что-то не устраивает? – нервно спросила Анна. – Скажи что, я передам.

– Дисциплина! Передай, что меня интересует дисциплина. И насколько управляема будет эта банда. На кой черт мне садисты из карательных отрядов, охранники кокаиновых плантаций и прочая мразь?! Мне нужны солдаты! Понимаешь, солдаты!

Я хлопнул крышкой ноутбука, залпом допил остывший кофе. Было шесть вечера.

– На хрена мне все эти умельцы стрелять с двух рук и метать ножи с завязанными глазами?! – Я резко встал, стул с грохотом упал. – Это ж не кастинг для боевика! Твои мальчики насмотрелись голливудской бодяги…

– Кончай орать! – Анна тоже вскочила, костяшки ее кулаков побелели. – Это не мальчики, отбором занимается полковник из «Альфы»…

– Ну вот пусть твой полковник и руководит операцией! – перебил я и пнул стул.

Мне показалось, что она бросится на меня, – от злости у нее посветлели глаза, стали почти зелеными. Но она не бросилась, а бессильно опустилась. Медленно и тяжело, словно в ней что-то сломалось. За ее спиной в окне синел замшевый вечер, она повернулась в профиль, устало подперев подбородок руками.