Харон. На переломе эпох

Но порт Станции удивил. Наш конвой встретила целая вереница катеров, подходящих к каждому борту конвоя и передающих лоцманский сигнал. Увидев эти гирлянды огоньков, и веселое посвистывание, дед не стал отбирать штурвал, а благосклонно смотрел, как веду буксир вслед за лоцманом. Конвой распался на группы, заводимые лидерами на разные рейды. Порт-то у нас, оказывается, много чем обзавестись успел. Вот так закрутишься и не заметишь, как опять демократию построят, и либералы из телевизора полезут, защищать права несчастной нежити.

Не успели отгрохотать цепи якорей, а дедок уже сладко кимарил, привалившись в углу мостика. Низкий поклон тебе, Никита Афанасьевич. Довел нас, бестолковых, в целости да с прибытком. Предложу-ка я деду должность смотрителя гидропорта. И ему приятно, что при деле, и нам хорошо иметь судоводителя способного и катером и танкером управлять. Кадры решают все! Кстати, с крановщиком, он же водитель крана, я уже переговорил на эту тему. Гидропорту крановщик очень даже нужен, особенно при строительстве. Так что, устраивать их на житье будем прямо в дебаркадере ковша.

* * *

Позднее утро субботы, пятого мая, началось с Димыча. Попытался сделать вид, что меня под одеялом нет, и вообще, я еще не вернулся. Но против этого Тиранящего Завра маскировка не помогла. Пришлось вставать и разгонять сонную одурь ударной дозой кофе, что я обычно стараюсь не делать.

Завтракали под байки официально назначенного зама министра обороны, между прочим, по пограничным вопросам. Уже не только по береговым, но и по остальным границам анклава. Растет наш орел.

В виде ложки дегтя — границ у анклава еще нет. Линии на карте не в счет. И над этим вопросом работать предстоит много и вдумчиво. Но пока Димыч только намекнул о грядущих проблемах, предпочтя акцентироваться на победных реляциях.

Самое смешное, что керосина не нашли и в Высоцке. Зато без проблем обнаружили в Луге, практически пустом порту, если не считать кучу строительной техники и около сотни нежити. Действительно не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Вчера весь анклав стоял на ушах, организуя перебазирование людей из Выборга и Высоцка. Даже «Георг Отс» вспомнил, что он не гостиница, а паром на ходу, выгрузив временно всех постояльцев и совершив два рейса до Выборга и обратно, возвращаясь загруженным «по клюзы».

Только все расслабились, пришло радио от Харона, мол, встречайте еще конвой. Начальник порта как услышал цифры, стал подражать начальнику аэродрома — то есть пищать от восторга и выть от ужаса. А когда эту армаду увидели гирляндой огней до горизонта, в ужас пришли и Большие Боссы, кулуарно велев Харона «без намордника» больше никуда не выпускать.

Еще ночью, свел перфекциониста Юрьевича с мечтателем Васильевичем, то есть представил капитана «Чичерина» нашему начальнику порта и настоятельно порекомендовал Алексея в замы Сергею. Удивились оба моряка — обычно я не столь категоричен в рекомендациях, но восприняли идею благосклонно. Возможно, только благодаря этому «дуэту» аврал обустройства на новом месте закончился ранним утром, а не через пару дней. Судя по толпам народа, ходящим и бегающим по набережной Канала, новички начали активно втягиваться в новую жизнь, не без конфликтов, но пока обходилось без стрельбы.

Пан смаковал цифры. Действительно, недурственно прибрахлились — к нашему Шутнику добавилось семь Тарантулов из Высоцка, плюс пара кораблей из легкого, сто сорок тонн, рейдового тральщика и девятисот тонного морского тральщика «Вице-адмирал Захарьин» умыкнутые от стенки Средне-Невского завода. Десяток крупных, по нынешним временам, военных кораблей это… внушает. Про массу катеров молчу. Про вертолеты и истребители не упоминаю. Вся триада в сборе — армия, авиация, флот. Вместе с Арсеналом и не помянутым иным снабжением.

Зато обо всем этом, материальном, не забывал Димыч, выдавая очередную строчку из цифр трофеев, и делая медитативную паузу на восхищение и прихлебывание кофе. Перечисление уже дошло до складов погранцов, с «бушлат зимний — триста сорок штук, сорок тюков». Не удивлюсь, если Пан знает, сколько трусов помещается в сорокафутовый контейнер. Слушать его становилось скучно, но токующий глухарь окружающих не замечает.

Правда, довольно скоро от медитации на добычу Пан перешел к возникшим проблемам. Кронштадт выразил протест на столь наглую проводку конвоя. В их словах явственно звучало «Да вы офигели!». Так что, обещанные мной трения начинаются.

— По этому поводу вспомнился мне анекдот «Доктор, меня все игнорируют! Понятно. Следующий!». Это я к тому, что в кругу друзей ничем не щелкай. Кронштадтцам работать надо активнее. В том числе с людьми. Могли ведь весь этот конвой к себе сманить, пообщавшись с народом раньше. Расширить, так сказать, границы своего присутствия. И кстати, Димыч, хоть на карте — покажи мне границы анклава, для общего развития!

Пан пожал плечами — А нету границ. Тебе интересно, возьми и нарисуй. Только с «обоснуем», а не «потому что гладиолус!».