Харон обратно не перевозит

Только один десятник понял в последнюю секунду, что дело неладно, цапнул рукой палаш. Но было поздно. Глаза у него закрылись, он покачнулся и рухнул на левую руку оказавшегося рядом Лонча. Подхватывая упавших под мышки, Лип с Лончем быстро затаскивали стрельцов в ложницу, аккуратно складывая их на полу. Покончив с этим, они снова исчезли в боковых каморках, и тут же зазвучал, потек из всех щелей шум драки, крики и топот. Мистер Томпсон снова переключился на двор. Стрельцы, до этого равнодушно сидящие в седлах, заволновались, двинули вперед лошадей. Трое, нет, четверо спрыгнули на землю, бросились к высокому крыльцу.

- Повезло ребятам, - сказал Григ вслух. - Частями входят.

Шум драки усилился. Трещало дерево, слышались глухие удары, кто-то закричал. Не выдержав, последние двое спешились и, выхватив сабли, ринулись внутрь.

Мистер Томпсон опять задействовал камеры в горнице, и Григ увидел замерших в центре пустой комнаты стрельцов. Держа сабли наголо, они затравленно озирались по сторонам. Казалось, еще немного, и они бросятся дальше, в глубину дома. Но тут глаза их подернуло поволокой, снова мелькнули Лип, Лонч и присоединившийся к ним Барт, мгновение - и все было кончено.

- Барт! - по лестнице спускался Старик. - Лошадей всех в конюшню! Ребята управятся без тебя. Григ! - позвал он. - Ты видел?

- Блестяще! - сказал Григ, чувствуя невероятное облегчение от того, что все кончилось. - Поздравляю! Я думаю, часов десять они проспят.

До последней минуты он боялся, что что-нибудь сорвется. Не был уверен в Группе. Надеялся на нее, но все же ждал беды. К счастью, все обошлось.

- Ты где?

- Да километров тридцать, считай, отмахали. Почти у Пахры стоим.

- Близко уже. Ну, давай езжай.

- Сейчас поеду. Но и вы не тяните. - Он пружинисто поднялся на ноги. - Собирайся, - обратился он к Чаке. - Взнуздать-то сама сумеешь?

Чака молча кивнула и, мрачно глядя перед собой, направилась к своей гнедой. Григ закусил губу.

"Ну и пусть, - сказал он себе. - Скоро все это кончится. Не обращай внимания, думай о деле. У тебя впереди трудный вечер. И туда еще надо добраться".

За переправой он пришпорил Ягодку, обогнал Чаку и, свернув за Подолом в сторону Рожайки, велел Гному с Томпсоном вести лошадей одним аллюром. Было всего лишь час дня, дня летнего, очень большого и долгот. Поэтому и ехал он медленно, зная, что приезжать слишком рано не стоит. Артельщики должны только принять решение. Времени изменить его им оставлять нельзя.

А в доме Старика собирались, выводили лошадей, закрывали ставнями окна, вешали замки и последний раз обходили комнаты, проверяя спящих. Уже гарцевал по двору на сером в яблоках жеребце Лонч, и не очень умело седлал своего коня Лип. Уже Старик грузным шагом сходил с крыльца, принимая у Барта поводья. А Григ и Чака медленно трусили по дороге, и молчание висело в сгущающемся вокруг них воздухе, и плохо было. Тоска клешнила сердце, отчаянная тоска безнадежной любви.

Стараясь справиться с собой, Григ изо всех сил сжал челюсти. Его спасение было в работе. Она ждала впереди. И думать надо было сейчас только о деле. Только о нем и ни о чем другом. Те, кто позволял себе в Поиске думать о другом, обычно пропадали без вести. Григ слишком хорошо это знал.

- Мы скоро приедем, - услышал он голос Чаки и вздрогнул, приходя в себя. - Может, ты все же посвятишь меня в свои планы?

Григ натянул поводья и оглянулся. Чака, не спеша, догоняла его, по-офицерски прямо держа спину, слегка приподнимаясь на стременах.

- Мне, конечно, все равно, - продолжала Чака, - но я по незнанию могу невзначай и навредить.

- О господи! - Григ растерянно развел руками. - Неужели ты думаешь, что я что-то скрываю. Просто мне нечего тебе сказать. Бумагу, что написал Антип, ты видела. Я очень надеюсь на нее. А плана у меня никакого нет. Действовать будем по обстановке. Ты лучше молчи. Стой чуть сзади и молчи. Ты - мой младший брат, тебе положено молчать. Надеюсь, в этом нет ничего обидного?

- Ничего, - сухо отвечала Чака.

Разговор оборвался.

"К черту! - подумал Григ. - Чего я себя все время виноватым чувствую? Навязали на мою голову, пусть сама думает, как не помешать. В крайнем случае, Томпсон остановит. У меня и так забот по горло".

Разозлившись, он подъехал к Чаке и, схватив серую под уздцы, остановил ее.

- Послушай, Чака, - сказал он, пытаясь скрыть раздражение. - Нам надо договориться. Я понимаю, что моя компания тебе не по душе. Но сейчас не до этого. Сейчас у нас только одно дело - Контакт. Ему должно быть подчинено все. А дуться будешь потом. Ясно?

- Ясно... - пробормотала Чака.

- Вот и хорошо.

Он хотел было добавить еще, но Чака вдруг изменилась в лице, и прежде, чем он понял, что ее так поразило, она протянула руку вперед и внезапно севшим голосом возвестила: - Село...

Григ резко развернулся в седле, вгляделся в паутину ветвей.