Хартблид: Цепи разума

Судя по состоянию могилы, она постоянно подвергалась вандализму. Хартблид пошарился в раскопанной могиле в поисках черепа, но ничего не нашел кроме сгнивших досок от которых пахло тленом.

Возле домика жреца зеленоватая пелена сохранилась лишь в тени, но была густой и слабо светящейся. Хартблид ранее её не видел, а его знания о магии были ещё слишком слабы для того, чтобы понять причину её возникновения, и тем не менее, он интуитивно связал непонятное явление и дом, возле которого оно проявлялось наиболее сильно. Солнце поднималось всё выше, и вот-вот должно было скрыться в тучах, зеленоватая дымка таяла в его лучах, а таинственный дом предстал во всём своём пожухшем великолепии. Было видно, что жрец не бедствовал. К двухэтажному домику со стороны кладбища примыкал навес, когда-то крепкий, а теперь покосившийся и зияющий дырами; сбоку, с отдельным входом от дороги — пристроено нечто вроде башенки с островерхой крышей. Парадный вход вёл через веранду, крыша которой местами провалилась.

Хартблид вошел, с восхищением разглядывая богатую резьбу на колоннах, ставнях и наличниках. Внутри, однако, было как-то пусто. Не было мебели, фактически содрано было вообще всё вплоть до настенных светильников. На кухне грудой камней лежала в развалинах печь. И снова, ни следа чего-либо металлического, ни ножей, ни ухватов, ни чугунков. Лестница на второй этаж прогнила, и лишь легкий вес мальчика не давал ступеням окончательо развалиться под его осторожными шагами. Стены когда-то были оштукатурены, теперь обнажилась какая-то почерневшая деревянная решетка, на которой куски штукатурки чудом держались и норовили осыпаться.

На втором этаже также не нашлось ничего интересного. Пустые комнаты, местами провалившийся пол, грязь и мусор. Смотритель оказался прав, здесь не было ничего интересного. И всё же, мягко ступать по проседающим доскам, красться, воображая за каждым углом опасность, это было увлекательно. Хартблид представлял себе, как здесь кто-то жил. Возможно вот здесь стоял саркофаг, в котором можно было спать. Или, скорее, кровать, саркофаг сюда не затащить. А вот следы полочки, наверное на ней стояли книги. Окно — штука довольно непривычная, но Хартблид замер возле него на некоторое время, облокотившись на подоконник, и глядя с высоты на улицу. Мощеная булыжником дорога, остов телеги на обочине, ряд лишенных листвы деревьев, черных и скрюченных, за ними — глухие стены домов, чьи окна обращены к солнцу с другой стороны. Высокие трубы из выбеленного камня.

Со вздохом, Хартблид оторвался от созерцания этой умиротворяющей картины. Возможно, из высокой пристройки, которую он ещё не осмотрел, вид будет ещё лучше.

"Ах да", — спохватился он, глядя на лестницу, ступени которой могли не пренести повторной нагрузки. Заклинание заёмной жизни пробежало по коже, и вдруг мальчику показалось, что он что-то услышал. Нечто на грани слышимости, нечто тревожное, больше ощущение чем звук, и оно шло откуда-то снизу. Попытка спуститься, держась за перила окончилась провалом — перила без предупреждения подломились и рухнули вниз; Хартблид сделал вывод что лучше двигаться у стенки, не наступая а съезжая со ступеньки на ступеньку всем весом, каждую секунду ожидая что они провалятся.

И они провалились.

Сухой треск, матерный крик, и мальчик, махнув руками в попытке за что-нибудь уцепиться, полетел вниз, в сопровождении гнилых реек, кусков штукатурки и обломков древесины. Падать, к счастью, было невысоко, и упал он на мягкую деревянную труху, выбив облако пыли, от которой засвербило в носу. Каждый чих вздымал ещё большее количество пыли, и Хартблид бросился искать выход хоть куда-нибудь, где этой пыли нет.

В себя он пришел, прочихавшись и вытерев слезящиеся глаза, в помещении, в котором раньше не был. Точнее, в подвале. Вход в него, как оказалось, был под лестницей, куда Хартблид заглянуть не догадался. Здесь ступеньки были каменные, а освещения практически не было, исключая зеленоватый туман, собирающийся клочьями вокруг гнилых бочек, каких-то стоек, развалившихся ящиков и прочего антуража, создающего гнетущую атмосферу затхлости.

— Ну и бардак же тут…

Беглый осмотр показал, что подвал использовался в качестве хранилища съестных припасов, а ещё что чем дальше от входа, тем больше вокруг было следов рукотворного разрушения, будто здесь кто-то дрался. Расколотые куски древесины, щербины в каменном полу, тёмные пятна… А в дальнем конце подвала на крюке был подвешен к потолку самый натуральный окорок. Такой, каким его изобрализили в комиксах. Аппетитный и манящий. Настоящая человеческая еда. Хартблид ощутил нестерпимое желание его попробовать, но едва он делал пару шагов вперед, как зеленоватый туман ожил, а чувство тревоги усилилось. Теперь он слышал — нечто вроде приглушенного крика нестерпимой муки, и этот звук оборвался, когда зеленоватая дымка приняла очертания человеческой фигуры. Сквозь её контур виднелся заветный окорок.

— Не подходи! — как-то жалобно, высоким голосом воскликнула она, моляще сложив перед собой руки. — А то он придет и… Не подходи!