Хазарские сны

И встретились они после только в Москве, причем не абы где, а на съезде партии. Никто еще не знал тогда, что этот съезд — последний. Правда, ни Сергей, ни Воронин не были его делегатами. Сергей в то время работал заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Воронин, оказывается, уже год как был назначен ответорганизатором орготдела: почти на автопилоте шел к цели, которую высмотрел для него когда-то еще Куличенко. Центральный Комитет, располагавшийся в некогда самой поместительной купеческой гостинице старой Москвы и в конторе страхового общества «Россия» (чего уж страховать — Судьба пришла!) и приросший впоследствии еще десятком пирамидоподобных зданий, обладал одним (еще одним) удивительным свойством. Люди, работающие здесь, особенно в разных отделах, могли годами не видеться. Правда, последний год деятельности ЦК КПСС его сотрудники проводили преимущественно в курилках. Имеются в виду в первую очередь рядовые — у кого не было персональных туалетов. Как ни странно, но именно наличием персонального унитаза и определялось в Советском Союзе, небожитель ты или так себе — житель обычного толчка, а то и очка. Небожители, надо сказать, тоже кучковались: именно в последний год вошли в моду строго пресекавшиеся предыдущими генсеками совместные обеды в комнатах отдыха заведующих отделами, а то и секретарей ЦК. Неуютно им становилось в собственных комфортных кабинетах, вот и группировались по двое, по трое: обменяться новостями и прогнозами. В том числе и на собственную персональную будущность.

По рюмочке пропустить. Именно в последний год официантки с осанкою Марии-Антуанетты, приписанные к младшему личному составу КГБ, неслышно скользившие по коридорам ЦК, поменяли крахмальные салфетки, которыми накрывали подносы, на более просторные, обширные: чтоб не получалось чересчур рельефно.

Секретарям, правда, полагались персональные кухоньки, входившие в общий секретарский апартамент, со своим поваром: их подносы коридорному завистливому облучению не подвергались. Но и секретари, может быть, за исключением старообрядца Егора Лигачева, не трезвенничали: с их молодым пополнением самым популярным антидепрессантом в бывшей купеческой гостинице стали не водка, а виски.

А разве ж может русский человек, даже если он начальник и даже если он, строго говоря, нацмен, принимать в одиночестве? Н-никогда. И секретари, презрев неписанное правило, кучковались тоже, обсуждая своего Генерального — а кого же еще, не жен же в самом деле: это они нас обсуждают-осуждают, а не мы их. Так, за рюмкою, рождались коалиции, включая и ту, что выступила 19 августа 1991 года.

Не только народ не понимал уже Горбачева. Его не понимали его же собственные руководящие рекруты.

Алма-Ата, Фергана, Сумгаит, Карабах, Спитак: трясло по окраинам, а почва уходила из-под ног на Старой площади. Сердце проваливалось в воздушную яму.

Персональный туалет Сергею еще не полагался, но он смолоду был некурящим и досужая болтовня ему всегда претила. Да и времени на болтовню не оставалось — чем эфемернее работа, в данном случае и д е о л о г и я, унаследовавшая, с поправкой на время, свое название с былой пропаганды, а по существу сама остающаяся разновидностью болтовни, тем большего крутежа и тщания (тщетного) она требует. Возможно, оргработа отличалась тем же самым, во всяком разе за полгода совместной работы в ЦК Сергей и Воронин действительно пересеклись впервые и — на съезде.

Оба относились к закулисью съезда. Сергей возглавлял группу по обработке и изданию затем стенографического отчета, Воронин отвечал за какие-то организационные вопросы. Встреча была теплой, но без бросанья на шею друг другу — вполне в духе Воронина. Может, сказалось и то, что служебное положение Сергея оказалось чуть выше воронинского, это при том, что сам Сергей лет на пять помоложе него.

Они столкнулись перед началом заседания в фойе Кремлевского Дворца съездов: Воронин раскладывал на столах какие-то бумажки.

— И ты здесь, Николай Алексеевич! — шагнул к нему Сергей.

Воронин дружески поднял руки и двинулся навстречу Сергею — как сдаваться — хотя, показалось тому, был не очень доволен, что Сергей застал его за таким ничтожным, на фоне исторического, мнилось тогда, действа, занятием.

— Наслышаны, наслышаны! — проговорил Воронин, обнимая Сергея и похлопывая его по спине. — Каждый день по телефункену показывают…

Оказывается, Воронин уже знал, что Сергей также работает в ЦК: еще не будучи помощником, Сергей уже входил в рабочую группу, сопровождавшую Генсека — Президента в его визитах по стране и за рубеж, и действительно частенько мелькал в информационных выпусках ТВ.

— Я тебя поздравляю! — поспешил переменить тему Сергей, но продолжить не успел.

— Нет, я не делегат, — расставил точки над i Воронин.