Хдеб насущный

Словно археолог, мысленно восстанавливающий глиняный кувшин по ручке или горлышку, Хоуз осторожно копался в развалинах, находя обугленные, запёкшиеся и оплавленные остатки того, что когда-то было диваном, проигрывателем, зубной щёткой, бокалом для мартини. Во время пожара в доме не было ни одной живой души, только вещи, которые когда-то жили, а теперь были мертвы. Он понимал, почему у Гримма не было сил копаться в этой неживой рухляди. Он старательно искал хоть какие-то следы устройства, с которого начался пожар, но ничего не нашёл. Полиция Логана, предупреждённая о вероятности поджога, несомненно, проведёт тщательный поиск и, возможно, найдёт больше, чем он. Хоуз в этом сомневался. Он вышел на улицу, коротко переговорил с Гриммом, сказал ему, что они свяжутся, а затем отправился в соседний дом Ароновица.

Горничная сообщила Хоузу, что мистер Ароновиц ушёл на работу в девять утра, и с ним можно связаться в его офисе в городе. Она дала Хоузу номер его рабочего телефона и предложила позвонить туда. Она не стала сообщать название или адрес фирмы, в которой он работал. Хоуз сел в машину, доехал до ближайшей телефонной будки и набрал номер, который дала ему горничная. Голос автоответчика сказал: «Блейк, Филдс и Хендерсон, доброе утро.»

«Доброе утро», — сказал Хоуз. «Джорджа Ароновица, пожалуйста.»

«Момент», — сказал голос.

Хоуз ждал. На линии раздался другой голос.

«Отдел искусств.»

«Мистер Ароновица, пожалуйста.»

«Занято, можете подождать?»

Хоуз ждал.

«Дозвонились», — сказал голос, и почти сразу же на линии появился третий голос.

«Офис мистера Ароновица.»

«Могу я поговорить с ним, пожалуйста?», — сказал Хоуз.

«Могу я узнать, кто звонит?»

«Детектив Хоуз, 87-й участок.»

«Да, сэр, одну минуту.»

Хоуз стал ждать.

Джордж Ароновиц был на середине фразы, когда его наконец соединили.

«…чтобы этот альтернативно одарённый вернулся к двенадцати часам дня, иначе его задница будет перебинтована. Так ему и передайте», — сказал он. «Да, алло?»

«Мистер Ароновиц?»

«Да?»

«Это детектив Хоуз, я расследую пожар у Гримма, и я хотел бы узнать, не могли бы вы уделить мне несколько минут…»

«Да?», — сказал он.

«Могу я зайти к вам сегодня?»

«Разве мы не можем обсудить это по телефону?»

«Я бы предпочёл поговорить с вами лично.»

«За кого вы себя выдаёте?»

«Детектив Хоуз.»

«Откуда вы? Из полиции Логана?»

«Нет, я из 87-го участка. Прямо здесь, в городе.»

«Чертовщина какая-то, не правда ли?», — сказал Ароновиц. «Сгорел дотла.

Дайте-ка я посмотрю своё расписание. Как, вы сказали, вас зовут?»

«Детектив Хоуз.»

«Детектив Хорс?»

«Хоуз. Х-о-у-з.»

«Как скоро вы сможете приехать? У меня обед в двенадцать тридцать.»

«Где вы?»

«933 Уилсон. Четырнадцатый этаж.»

«Я сейчас в Логане, дайте мне сорок минут», — сказал Хоуз.

«До встречи», — сказал Ароновиц и повесил трубку.

Детектив Энди Паркер сидел в одних трусах и пил пиво на кухне своей квартиры, он должен был находиться в отпуске, и он был не очень рад видеть Стива Кареллу. Карелла, который никогда не был очень рад видеть Паркера, даже при самых благоприятных обстоятельствах, не был особенно рад видеть его сейчас, в одних трусах. Паркер выглядел как неряха, даже когда был полностью одет. В трусах, сидя за лакированным столом и почёсывая яйца одной рукой, а другой поднося к губам бутылку пива, он вряд ли выглядел кандидатом в «Джентльмены квартала» (GQ, ежемесячный мужской журнал, старейший в мире — примечание переводчика). Волосы его были не чёсаны, и он не брился с прошлой субботы, когда начался его отпуск, а сегодня был четверг, и, судя по запаху, он не удосужился принять ванну.

Карелле не нравился Паркер.

Паркер не любил Кареллу.

Карелла считал Паркера ленивым копом, плохим копом и тем, из-за кого у других копов дурная слава. Паркер считал Кареллу нетерпеливым полицейским, хорошим полицейским и тем, кто даёт другим полицейским дурную славу. Лишь однажды в жизни Паркер признался себе, что, возможно, Карелла был таким полицейским, каким мог бы стать он сам, каким, возможно, даже мечтал стать, и это было тогда, когда обнаружилось тело с опознавательными знаками Кареллы, и предполагалось, что Карелла мёртв. В ту ночь, пьяный и в постели со шлюхой, Паркер зарылся головой в подушку и пробормотал: «Он был хорошим копом». Но это было давно, и Карелла всё это время был жив, а сейчас он донимал Паркера чёртовым делом о поджоге, когда тот должен был быть в отпуске.

«Не понимаю, почему это не может подождать до моего возвращения», — сказал он. «К чему такая спешка? Этот парень женат на дочери мэра или что-то в этом роде?»

«Нет, обычный гражданин», — сказал Карелла.