Хедин враг мой - Том 2

Наконец Один заговорил, и слова его не были речью учтивого хозяина.

— Я слишком долго терпел твои визиты, Гулльвейг. Польше в мой дом без приглашения ты не зайдёшь.

Райна успела заметить презрительно дрогнувшие I убы гостьи, прежде чем гримаса исчезла, уступая ме-I то привычно-фальшивой улыбке. Гулльвейг, похоже, собиралась ответить колкостью, но с уст её не сорва-юсь ни единого слова.

Ник Перумов

1 14 -и—■—•—•—н~н—•—•—•—м~и—•—•—-—и-

Потому что неведомая сила начала медленно, но неуклонно выталкивать её прочь из огромного зала, прямо к дверям.

Гулльвейг огромным усилием постаралась скрыть изумление. Её латные сапоги упёрлись в каменный пол, железо заскрежетало по граниту, но ничего не помогало. Выставленная ладонь Отца Дружин словно толкала и толкала её в грудь, пока Гулльвейг не оказалась уже на самом пороге.

— Погоди! — взмолилась она наконец. — Погоди, Ас Воронов!

— Вступи в мой зал, как положено почтительном гостье, Гулльвейг.

— Это глупо! Глупо! — Она топнула ногой. — Армия волшебницы Сигрлинн уже на ближних подступах, а ты забавляешься играми во владыку мира! Ты ещё не он, Один, ещё далеко не он! А без моей помощи — не станешь им никогда, обратишься в прах и пепел! Волшебница Сигрлинн — это не мягкотелый Хедин. Она не оставит от твоего Асгарда даже углей! Не из чего будет возрождать, да и некому!

— Я знаю Сигрлинн очень давно. Она не сделает этого.

Райна скрипнула зубами. Вместо того, чтобы заставить Гулльвейг гаки выполнить его приказ, отец ввязался с ней в разговор.

— Они будут здесь совсем уже скоро! — надрывалась Мать Ведьм.

— Войди, как надлежит, — непреклонно бросил Один.

Красивое, выпавшее из времени лицо Гулльвейг исказилось.

— Хорошо. — Она едва сумела совладать с яростью. — Будь по твоему слову, великий бог Один. В конце концов, это твой дом.

...И да, второй раз она вступила в Валгаллу, низ-mi склонив голову и почтительно сложив руки перед | рудью. Опуская взгляд, она тихим, униженным голосим испрашивала разрешения великого бога взойти под его крышу.

Райна усмехалась про себя — Гулльвейг, похоже, несмотря на прожитые века, была горда и к подобному унижению оказалась не готова. Слова задевали её и ранили, хотя, казалось бы, при её-то опыте ничто произнесённое вслух вообще не должно было её за-грагивать.

Однако затрагивало.

И заговорила она, приблизившись к трону, робко, почтительно, тихим голосом.

Великий Один есть хозяин своему Асгарду. Я же лишь хотела напомнить, что начато небывалое дело, возник союз меж Дальними и Древними, союз, предсказанный давным-давно...

«Кем это, хотела б я знать?» — едва не выпалила Райна.

Победа близка, как никогда, — шелестела Гулль-neiir. — Великий бог Один принял помощь Дальних, иывел своих сородичей, теперь надо лишь удержать юбытое!

«Интересно, — подумала валькирия. — У нас толь-mi что побывал сам посол Дальних. Следом за ним появляется Гулльвейг. Если они заодно — то зачем оба кинулись сюда? Хватило б одной Матери Ведьм. 11 что им за дело до судьбы Асгарда? Даже если волшебница Сигрлинн сотрёт его с лица земли? Что изменится?

Или им непременно нужна война Старого Хрофта I Хедином Познавшим Тьму и Ракотом?

Ракотом, м-м-м...» Сердце Райны встрепенулось, а щёки слегка порозовели.

Ник Перу мов

116 -и—■ » •—w-ч—• » •—h~m—•

— Благодарю за предупреждение об опасности, Гулльвейг, — ровным голосом проговорил Старым Хрофт, глядя поверх склонённой головы Матери Ведьм. — Нам нечем тебя угостить, мы ещё не пировали в этих залах. Но...

*

— Великому Одину нужно встать и защищать свои владения, — перебила Гулльвейг. Напряжена, губы в постоянном движении. Ей очень, очень надо, чтобы Асгард выстоял.

— Великий Один поступит по своему разумению. Ты можешь быть свободна, Гулльвейг.

Она выпрямилась, сжимая кулаки.

— Позволь мне тогда хотя бы обнажить мой собственный меч и встать рядом с гобой!

— Ничего обнажать не придётся. — Один говорил негромко, с пугающим спокойствием. — Но ты вольна поступать, как заблагорассудится, гостья Гулльвейг. Алчешь сражения — сражайся. За пределами дома моего ты вправе творить, что пожелаешь.

Гулльвейг помедлила, кусая губы. Казалось, Отцу Богов удалось если не поставить её в тупик, то, по крайней мере, смутить. Райна не понимала, почему — словно загадочную Мать Ведьм послали сюда проверить, подтвердить что-то, а оно не только не подтверждается, но и оборачивается своей полной противоположностью; и Гулльвейг решительно не понимает, что с этим делать.

— У меня молот твоего старшего сына, — проговорила она наконец, с некоторой неуверенностью, словно пробуя тонкий лёд. — Ты не забыл об этом, Отец Богов?

— Я ни о чём не забываю, Мать Ведьм.

Гулльвейг явно ожидала продолжения, однако его

не последовало.

— Ты... тебе... он не нужен Асгарду? Чудесное оружие, пережившее — благодаря мне! — все эпохи Упо-

p i доменного? И теперь, когда к Древним возвращает -| и сила, могущее, быть может...