Хегальдины

Дверь в покои Пентии не заперта, и Эптисса заходит, не дожидаясь появления младшей сестры. С первым шагом она видит черного анси на постели, чьи огромные уши не пропускают мимо ни звука. Внезапный порыв ветра врывается через открытую лоджию и запутывается в плотной драпировке, привлекая внимание обоих.

— Твоя хозяйка любит свежий воздух.

В ответ анси лишь сонно моргает, а затем опускает уши и сворачивается клубком, становясь едва видимым на фоне черного шелка.

Эптисса подходит к массивному дубовому столу, на котором разбросаны бумаги, под которыми видны обрывки карты с пометками, понятные лишь тому, кто их составлял. Ее рука едва касается записей, как тишину нарушает голос Пентии:

— Тахане-Ши-Но-Горасса! Ты, как всегда, не чтишь занятость других.

От произнесенного вслух имени — своего настоящего имени — Эптисса на мгновение замирает. Она не слышала его с того момента, когда Тенебрис вышел под солнце. Только он, называл ее настоящим именем, пренебрегая прозвищем для хегальдин.

Эптисса.

Седьмая из Теней.

Проще казаться невидимым, когда ты — всего лишь цифра.

— Иногда мне кажется, что в какой-нибудь миг я просто забуду, кем являюсь. Что цифра станет моим настоящим именем, а маска въестся в кожу. И даже этот пернатый муляж станет частью меня. — Эптисса поворачивает голову в сторону крыльев. — Или я стану частью него.

Руки Пентии откидывают капюшон, а затем расстегивают ремни на затылке. Маска соскальзывает с ее лица.

— Быть никем, но делать многое — это нелегко. Но только так можно влиять и управлять. Пока мы вместе, мы никогда не забудем того, кто мы и ради чего здесь.

— Ты говоришь так, будто никогда не уставала от этого мира. — Эптисса повторяет манипуляции младшей сестры, снимая маску, а затем подхватывает черные волосы и убирает их за спину.

Пентия улыбается. Она подходит к постели, где тьма на шелке начинает шевелиться и обретать форму лопоухого анси. Зверек довольно жмурится, когда Пентия поглаживает его по голове.

— Я устала еще тогда, когда солнце только загорелось.

Ветер продолжает волновать драпировку, которая отделяет открытую лоджию от комнаты.

— Иногда мне кажется, будто я ощущаю запах солнца, — добавляет Пентия. — Его вонь. Оно смердит хуже, чем разлагающаяся плоть.

— Как твои морские прогулки на восток? — меняет тему Эптисса.

— Никак, — коротко отвечает Пентия. — Из дальней разведки никто не возвращается, а из ближайших — ничего кроме воды.

— А как обстоят поиски с?.. — неуверенно начинает Эптисса, и уши анси мгновенно навастриваются, но младшая сестра тут же перебивает ее:

— Ты же понимаешь, Тахане, что найти доппельгангера очень непросто. А еще сложнее — поймать его.

— Я понимаю.

— И уверена ли ты, что Тенебрис возродится из камня? Ведь доппельгангер копирует лишь живое существо. А Тенебрис…

— Он жив! — восклицает Эптисса, с силой бросая кулак в стол и попадая по фарфоровой маске, которая сразу же разделяется на несколько крупных осколков. — Доппельгангер последняя возможность.

— Копия недолговечна, и ты это знаешь, — невозмутимо произносит Пентия, не отводя взгляда от глаз старшей сестры.

— Неужели ты не скучаешь по нему?

— Я не скучаю, я скорблю по нему, как и по другим близким, но смерть Тенебриса от солнца была его выбором. Добровольным. И мы должны уважать его выбор. Каждый из нас уходит тогда…

— … когда сочтет нужным. Я помню все эти уставы. Но если бы не солнце, Тенебрис никогда не выбрал смерть. Оно сводит с ума, оно влияет на разум каждого из нас.

Ветер заполняет покои Пентии ароматом приближающейся грозы.

— Если слепо отрицать все новое, что появляется в этом мире неважно даже, какие изменения оно несет, позитивные или негативные, можно навсегда потеряться в прошлом. Нужно учитывать все особенности нового явления, учитывать его особенности, после чего искать новые пути к своим целям.

— Ждать, — равнодушно подводит итог Эптисса. — Ждать и делать все, чтобы не потерять рассудок.

— Ради семьи и нашего будущего.

Лицо Тахане искажается так, словно последние слова были непросто звуковыми волнами, а почти осязаемыми, грязными и противными. Она отворачивается от младшей сестры, чтобы скрыть эмоцию. И в этот момент мысль, которая раньше витала в подсознание разрозненными песчинками, интегрируется в единое понимание того, что Тенебрис и есть вся ее семья. То, ради кого она все еще является Тенью архонта; ради кого прячется от солнца; ради кого еще находит силы, чтобы не сойти с ума.

— Спасибо, что выслушала, — мягко говорит Тахане, вставая с кресла.

— Для этого мы и нужны друг другу, — также мягко отвечает Пентия. — И не беспокойся, как только я найду доппельгангера, ты узнаешь об этом в тот же день.

Глава 9 Змеиные племена. Хаагенти