Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

Тяжело шагая, на крыльцо выбрался хозяин дома. Сгорбленный тролль с тронутым серебром голубым мехом походил на вставшего на дыбы медведя с почти человеческим лицом и вытянутыми до колен руками. Гигант с трудом наклонился, проходя в двери, и теперь застыл на холодных плитах двора рядом с довольным смутсагом, вскочившим на ноги и заурчавшим от удовольствия. Зверь явно гордился своей находкой и показывал хозяину, какую диковинку он привел.

— Народ фотт'н йотт хочет знать, кто потревожил наши границы, — пророкотал тролль.

Подняв волчью морду, Варулл ответил:

— Кузнец клана Утэссот и друг пришли к вам, живущие во тьме.

— Утэссот? — удивился гигант, внимательно разглядывая гостей. — Что делать изгнанным в наших землях?

— То же, что и вам. Мы возвращаемся домой.

Между открытых окон пронесся еле слышный шелест: в домах собрались многочисленные зрители и внимательно слушали каждое слово, донесшееся с площади.

— Да. Мой клан идет домой в горы. Скалы Огаттеслутас так и остались мертвыми, не подарив нам ни радость домашнего очага, ни металлов или угля. Поэтому мы хотим увидеть снега Фьерранлонда хотя бы через перевал. Хотим восстановить заброшенные города, прикрыть спину братьям, которые дерутся на юге.

— И изгнать мой народ? — вздохнул тролль, сгорбившись еще сильнее.

— Разве уважаемых йотта обидели наши слова? Разве кто-то из детей и внуков Троллудов, бородатых гномов, посмел поднять руку на добрых соседей? — вмешался в разговор Хейдер, не дав оборотню ответить.

Надолго замолчав, седовласый гигант разглядывал дерзкого человека, посмевшего помешать чужой беседе. Бастард не двигался, нока тролль буравил его недобрым взглядом, потом услышал вопрос, адресованный гному:

— Кто этот «друг», не знающий правил приличия?

Варулл недовольно оскалился в сторону Хейдера, потом все же ответил:

— Это мой лорд. Он сохранил мне жизнь, и теперь я сопровождаю его домой, на перевал. К Лэгпассе, которая должна принадлежать ему по праву крови.

— Дейста?.. Младший человек, изгнанный из клана?.. Я слышал про него. Глупый человек, дающий неразумные обещания.

— Надо же, даже под землею слышали обо мне, — вздохнул Хейдер. Потом расправил плечи и с усмешкой спросил: — Но разве почтенные йотта слышали, чтобы я не сдержал данное мною слово?

— Ты слишком молод, чтобы твое слово что-либо значило, — пренебрежительно отмахнулся тролль.

Но бастард не позволил смеяться над собой. Его голос налился силой, прорезались жесткие нотки:

— Я хожу во тьме с тех пор, как покинул родной дом. И больше получаю помощь от Гударов, чем от светлых богов. Люди смеются мне вслед и плюют, обвиняя в нарушении заветов предков. Мне говорят, что я должен сдохнуть в канаве, потому что посмел взять силой обещанные отцом земли. Но это семейные проблемы, которые я решу самостоятельно. А вот что мне может сказать тень из легенды, шагнувшая на мостовые гномьего города? Чего стоит твое слово, чужак среди скал, чтобы я мог его взвесить и сравнить с моим?

На площадь волной накатил шум: в окна высовывались рассерженные морды и кричали что-то на непонятном языке. К сожалению, Хейдер не мог разобрать ни слова, он успел освоить лишь несколько диалектов гномьего и не понимал древние наречия других народов.

Не дожидаясь, когда хозяин дома ответит, бастард медленно встал и заговорил снова:

— Гномы приняли меня, признав за мной право на оружие. Темные боги сохранили жизнь, когда я гремел цепями в каменоломнях и дрался с моим верным другом в пещерах Огаттеслутас. Пусть мое имя треплют бродяги Фарэстаттен, но я иду к своей цели и достигну ее. Я стану хозяином Мертвого перевала, закрыв грудью соседей с юга. Я открою рынки для гномов Фьерранлонда и рыбаков Эльгсенваттена. Я буду драться за свою свободу и право моих будущих подданных жить мирно и в достатке в зеленых долинах и между горных кряжей, потому как я это пообещал. И я это сделаю. А что можешь сказать ты, тень былого могучего народа?

— Слова… — тихо прошелестел в ответ тролль, скривив морду. — Я слышу лишь, как мальчик звенит языком, прерывая разговор действительно достойных и мудрых мужей.