Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

Катер глохнет в половину восьмого, когда тучи устраивают вечеринку с молниями и экшн-фильмами, где взрыв очередной тачки разносит громом по желейному небу. Скотт мокрый и злой; на карте расползается пятно от опрокинутого стаканчика с пивом.

– Прости, – извиняется он, заезжая кулаком по рулю. – Мне жаль. Я не должен был тащить тебя сюда.

– Скотт.

– Правда, Мал. Это моя вина. Я…

– Скотт! Скотт, заткнись. Все в порядке, ладно? Мне понравилось, – в самом деле, ей плевать на штормовое предупреждение. Ей плевать, потому что он заплатил двести баксов, чтобы показать ей свой мир. Они сбросили костюмы для дайвинга буквально полчаса назад, и у нее перед глазами рифы в его зрачках.

Ей плевать, потому что он, Скотт, заставил ее понять: она имеет право. Всевышний не зажимает вторые шансы. Здесь конвейер очередных попыток, что жизнью зовется. Здесь шум волн и соль на его губах.

Малия ее языком слизывает, прижимаясь к нему нагретым солнцем телом. От нее пахнет океаном; океан на коже, океан в волосах. Она в его руках вся океан. Дайте ему спасательный круг, вытащите, вытяните, он тонет, он ей задыхается.

– Мал, – Скотт стонет, когда она трется бедрами о его возбужденный член. У них катер для дайвинга и херова туча “но” с приписанным дерьмом в виде погодных условий и оговоркой на лучший секс. Они где-то посреди Тихого, где-то одни, с картой, пивом залитой, сдохшим мотором и единственным мобильником, севшим пару часов назад.

– Молчи, – Малия толкает его на скамью вдоль борта, садясь сверху. Целует в шею, ниже, ведя ладонями по его обнаженному торсу, зубами оттягивая резинку шорт. Они где-то посреди Тихого, и Малия впервые позволяет себе думать, что он - и есть дом.

========== о героях, супермамах и кексах с марихуаной ==========

Полицейский катер находит их, когда ночь переползает порог двенадцати, его рубашка на ней, плед на плечах, а звезды как в тех романах, что толкают в довесок к продуктам, лишь бы забрали, где-нибудь в Ньюпорте.

Нет света; темнокожий мужик светит в лицо фонариком, и Малия бесится, но Скотт говорит ей что-то вроде “все в порядке”, к себе прижимая, и они двое выглядят слишком помято, и второй из патрульных - парнишка лет двадцати - понимающе хмыкает, а старший в кулак кашляет и предпочитает очевидного не видеть.

– Чем занимались?

– Дайвингом, – (парнишка пончиком своим, бедный, давится). Затем главный шарманку заводит про шторм, красный флаг, закон. Малия раздражается; Скотт двигает ладонь ближе к ее животу. Шериф бросает беглый взгляд вниз, но не комментирует. В конце концов, она вырывается и перешагивает на другой борт, толкая патрульного локтем. Скотт неловко жмет плечами.

Они возвращаются в его квартиру в половину второго, когда дождь поливает, а кеды противно хлюпают на полосатом коврике перед дверью. Малия стягивает рубашку, едва переступив порог, и у нее на спине соли разводы и родинки, и Скотт смотрит, будто в первый раз. Она его. Его до ямочек на пояснице и остроты лопаток, которые целовал. Его вся.

– У меня есть кое-что, – говорит, оборачиваясь. Скотт не сразу понимает, что именно.

– Где ты это взяла? – пакетик с травкой. Не нужно быть спецом, чтобы узнать.

– На катере, – Малия пожимает плечами. Так, словно порядок вещей. Скотту бы от праведного возмущения задохнуться, но говорит только:

– Это не наше, – и добавляет, – у меня нет лишних пятидесяти баксов, чтобы заплатить.

– Брось. Тот парень все равно должен тебе за катер.

– Я думаю, это не лучшая идея.

– Скотт, – Малия закатывает глаза. – Засунь свои моральные принципы в задницу хотя бы на эту ночь. Прошу, – она облизывает губы. Между делом, а Скотт поклясться готов, что у него даже на это встает.

– Зачем?

– Ты всегда всему ищешь объяснение? – Малия вертит пакетик в руках, вышагивая вдоль барной стойки. – Ладно. Если тебя это утешит, мы оборотни, а, значит, с нами ничего не произойдет. Легче? – она издевается. Серьезно, она выводит его.

А Скотту будто снова двенадцать, и Стайлз просит спереть пропуск у Мелиссы, чтобы проскользнуть в морг. (Тройное убийство, чувак, их забили кухонным молотком!)

– Есть идея, – Малия пропадает за дверцей холодильника. Видно ноги только, босые, и край его шорт. Она их спереди завязала, чтобы не спадали; она их надела. Пустяк, а Скотта греет: Кира не носила его одежду.

Он отвлекается всего на пару секунд, а Малия уже хозяйничает на его кухне, сваливая на стойку венчики, форму для выпечки. Не так, как делает Лидия. Не так, как делает его мать. По-своему. Малия с заправленными за уши прядями, без рубашки выглядит уютно; уютно настолько, чтобы поцеловать, не имея на то причины. Нежно, как не умеет Альфа, но может Скотт МакКолл.

– Сначала кексы, – говорит она, прикладывая палец к его губам. – В детстве мы с Кайли часто готовили их.

– Кексы с марихуаной? – удивляется. Малия закатывает глаза.

– Шоколадные кексы.

– Я все еще думаю, что это плохая идея.