Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

– Не наша, – а Малия обращает внимание на него всего, потому замечает, как радужки медовые блекнут, будто вычернили. Не выбелили. Такой вот он. Годы в ФБР не научили, что у всего есть своя цена.

– Мы ее родители, Мал.

– Нет, не мы, а Арджент. Странно, что ты до сих пор не понял: нам не следует лезть. И появляться там тоже. Мы не семья.

– Глупости. Она моя девочка, и я люблю ее. Арджент - отец, да ради бога. Но он не налагал вето на нашу дочь.

– Прекрати. Ты знаешь, что она все равно никогда не назовет тебя отцом.

У Стайлза сердцебиение сбивается на секунду. Вышколен.

– Мне все равно. Достаточно знать, что я могу поделиться чем-нибудь с ней. Дивиди-дисками, которые смотрели со Скоттом, когда нам было по девять, опытом или своим сердцем. Знаешь, Малия, Крис не будет против, если ты полюбишь ее. Крис будет рад.

– Тебе не стоило приезжать, Стайлз, – у Малии грудь ходуном ходит. Малия так открыто бежит, что Стайлз не может винить. Он улыбается ей, заправляя прядь волос за ухо - как раньше. Скользит ладонью по щеке, и Малии прижаться к нему хочется, чтобы обнял, выдыхая в шею, успокоил. И самой тошно, что позволила думать об этом. У них - на двоих - ничего, кроме застоялой памяти.

– А тебе стоит выползти из своей каморки. Вот прямо сейчас. Скотт ждет снаружи. Поедем в одно классное место.

Малия не спрашивает, какого Скотт делает здесь. Ей плевать даже, пытался ли подслушать.

– Очень классное место, - добавляет Стайлз. - Не пытайся сделать вид, что тебе не интересно.

– Не интересно.

– Все равно едешь.

Малия закатывает глаза, но она хватает куртку и выскальзывает из квартиры. Буквально - выбивает локтем дверь. Скотт под ней не ждет. Стоит возле подержанного доджа 81-го и курит.

Малия идет к нему. Кивает в знак приветствия, пытаясь не смотреть в бесконечно ломанные глаза. Они едут по автостраде, но сворачивают с Футхилл-роад на проселочную дорогу. Две остановки “не стоило пить столько содовой” и конечная - тир Анджелеса. Малия поражается, что Стайлз потащил их сюда.

– Не настрелялся в ФБР? – спрашивает она, когда он выходит из машины и заявляет Скотту, что у него освободилось место для еще одной банки “Доктор Пеппер”.

– Дам вам парочку бесплатных уроков. Это не по бутылкам из рогатки пулять, - Стайлз сам собой доволен. Он стреляет в мишень и попадает в голову. Пять раз подряд. Пуля прошивает древесину, и свист рикошетит от стволов сосен - стрельбище под открытым небом. Скотт пробует тоже, но мажет - Стайлз шутит, что при ограблении банка он сгодился бы только для отхода. А Малия бьет в цель. Стреляет, спуская курок дважды, трижды, перезаряжаясь. За пару секунд пробивает мишень в нескольких местах. За сорок - живого места нет.

– Мал, да ты сам Джерри Микулек, - у Стайлза напряжение в голосе наперевес с кривой усмешкой. - Ладно, мы поняли, ты супер. Завязывай.

Он переглядывается со Скоттом, не получив ответа. Оставшиеся посетители возле столиков для пикника на них косятся.

– Мал. Малия.

Он касается плеча - а у нее глаза вспыхивают. Горят синим, и из глотки вырывается рык. Вся напряжена, гнется, как зверь. И прогибается под голосом ее альфы. Скотт обнимает со спины, опуская руки, в которых - дрожащих - пистолет сжимает, перехватывая ее. Горячее дыхание шею опаляет. Ведет вниз, выхватывая ствол из пальцев тонких. Они играют в Титаник, и это он тонет.

Но отстраняется, отпускает, если так. Возвращает пистолет Стайлзу, и сходятся во мнении, что стоит перекусить. А Малия выдыхает - не от того, что становится легче. И Стайлз, честно, пытается понять.

Они едут в “Типси Коу” и садятся за столик под зонтом возле дороги.

– Возьми, - говорит Скотт, когда Стилински смывается за заказом, а Малия, вся холодная, прячет руки под свою куртку. У нее неспособность согреться в топе человеческих проблем с упертостью лидерство делит.

– Я в порядке.

Скотт не пытается с ней спорить. Он стаскивает с себя куртку и накидывает на худые плечи, задерживаясь взглядом на ее дрожащих губах.

– Я сказал ему, что ты была в Канаде все то время, а теперь вернулась. Он взял первый билет из Вашингтона, чтобы увидеть тебя. Я был уверен, что так будет лучше. Мне жаль, - из Скотта морализм его годы не выбили. Все такой же - за всех.

А она, может, и ответила бы, что не его дело, лезть не стоило, пытаться впихнуть и сюда свою совесть. Но у него вина во взгляде с Марианскую впадину - он, правда, пытался помочь.

– Мне все равно, - Малия не старается разрядить обстановку. Малия не умеет. Но кутается в его куртку с американским флагом и совершает еще одну ошибку - вдыхает полной грудью.

Стайлз возвращается с тремя порциями двойных шоколадных коктейлей, чизбургерами и картошкой фри в замасленном пакете через несколько минут и отмечает, что скучает по всему этому: фастфуду калифорнийскому (разница есть), Бикон Хиллс даже и, конечно, по ним. Он в Куантико преуспел в тайм-менеджменте и стал взрослым, переступив порог ФБР четыре года назад, но он помнит, как со Скоттом - еще неудачниками - лес шерстили в поисках трупа. Тогда не было его Лидии, его дочери и все-равно-не-его Малии. Тогда было проще?