Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

- Тебе не обязательно ездить с Лидией на все пресс-конференции и собрания партнеров, ты же это знаешь?

- Слушай. Семейная жизнь как сериал «Все любят Рэймонда», только не смешной, - говорит Стайлз. - Выпью пивка с Рамиресом в салат-баре на Пятой авеню. Не пущу я ее туда одну, и не смотри на меня так. Теперь я мужик в семье.

- Ну сейчас-то мне можно хлопья? - раздевшийся до трусов, недовольный Томас стремительно идет по курсу на Стайлза и пихает мокрые ладошки ему в лицо. - Я их вымыл. Вы знали, что на одной руке живут где-то сто пятьдесят микробов? Армия клонов. Можно дать им имена. Роботы-войны! Берегись, Йода! Где твой световой меч?

- А чего это ты разделся?

- Потому что я решил, что больше не хочу носить одежду. Я хочу тост с арахисовой пастой из космических орехов, - заявляет Томас, забираясь на стул и складывая руки на голом животе. - Это что, всего лишь «Скиппи»? - разочарованно выдает он.

- Космическую еще не подвезли. Я намажу тебе эту, а ты иди и надень штаны.

- Не хочу.

- Томас, - выделяет Стайлз.

- Не хочу надевать штаны, - повторяет он. - Хочу ходить голышом, как Джей-Джей. Хочу жить в Мексике.

- В Мексике нет рождественской елки и Санта-Клауса.

- Не хочу елку, - Томас барабанит ногами по перекладине складного стула.

- А ну давай прекращай это. Дома ты себя так не ведешь.

- Я хочу к маме, - стонет он.

- А, по-моему, кто-то собирался с нами заворачивать рождественские подарки и лепить из теста армию имбирных Чубакк, - Малия останавливается возле Скотта, и он запускает руку под ее футболку. Ладонь естественным жестом скользит на живот, и Стайлз это замечает.

- О горе мне, это мой случай! - голосит Томас. - Зеленая глазурь для Йоды!

Он впихивает в себя ложку хлопьев, разливая молоко по столу. Стайлз тем временем оглядывается на Скотта - тот о чем-то тихо говорит с Малией под работающим кондишном с принципом нагрева.

- Все еще тошнит? - спрашивает он, ткань ее футболки натягивается над его ладонью со стороны правого бока.

- Немного, - отвечает ему Малия. Ее худая рука с плотно севшим на пальце обручальным кольцом несмело сползает к животу на руку Скотта.

- Ну, какой срок? - интересуется Стайлз, уже когда они докуривают на истоптанной разносчиком газет лужайке возле поваленного соседского гнома. Скотт в толстой куртке на футболку и шлепанцах скрипит резиновой подошвой, переминаясь с ноги на ногу.

- Десять недель, - не сразу признается он. - Угроза выкидыша все еще есть. Это… случалось и раньше. Один раз. Нашему… Ребенку было бы уже пять.

Стайлз прикидывает: новогодняя торчковая вечеринка в Лас-Тунас. Скотт не обвиняет его, и это хуже, чем если бы он сделал это. «Она уехала в Париж, беременная моим ребенком. И меня не было рядом, когда она потеряла его».

- Мне жаль, мужик.

- Просто не говори никому. Не сейчас, ладно? Может быть, спустя несколько недель. Когда мы будем знать наверняка. Когда мы будем готовы.

Вечером они сидят на диване, Томас с мокрыми после ванны волосами и сырым Базом у груди сопит на коленках Скотта. Под потолком мигает гирлянда, отсвечивая лампочки в работающем телике и тарелках с размазанным по ним томатным соусом и остатками спагетти на краях. Скотт водит ладонью по еще плоскому животу своей жены, отхлебывая кока-колу из банки и ощущая приятное тепло под рукой. Малия пахнет мятой и корицей. Ее тело рядом, теснота их дома с не распакованными после переезда коробками и пластмассовыми биониклами Томаса и зарождающаяся в ней новая жизнь наполняют его чувством, что они могут все.

Малия опускает пуховое одеяло, чтобы посмотреть на их сплетенные руки на ее животе, и Скотт ощущает, как она напрягается. Они не говорили об этом. О том, что появление малыша в их семье может не случиться.

- Возможно, я боюсь потерять его, - нехотя объясняется Малия.

- Возможно?

Она смотрит на остатки фарша, растекшиеся по тарелке. Скотт смотрит туда же.

- Меня тошнит даже от запаха твоей кожи.

- Я плохо пахну? - пытается пошутить Скотт, но Малия не улыбается. – Послушай, с ним все будет в порядке. Или с ней, - он облепляет ее живот второй ладонью и нагибается к нему. - Не успеем оглянуться, и нам понадобится обустраивать детскую, выбирать имя и закупаться этими крошечными хлопковыми комбинезонами и пачками подгузников. Наш малыш все еще там, я его слышу. Его сердце бьется так быстро.

- Он еще даже на ребенка не похож.

- На десятой неделе у него уже есть ручки и ножки. И он поворачивает голову в ответ на раздражители. Я читал пособие, - говорит Скотт. - Он весит меньше унции. Это одна третья пачки «эм энд эмс», представляешь, какой он маленький? Но его сердце уже бьется.

- Ты читал пособие? - удивляется Малия.

- Хочу быть готовым, - он не добавляет, что готовым ко всему. - Кому бы ты хотела рассказать первому? - спрашивает он, водя пальцами по ее животу.

- Мелиссе, если бы она уже не знала об этом. Кайли. Сестры типа делятся этим друг с другом. Она бы заставила нас дать ему имя, которое выбрала бы сама. Что-то вроде Кэла или Митча. А для девочки… может быть, Хейли.

- Митч мне нравится. А Лидия?