Хейсар

— Сломали ваш кувшин, ваша милость! Его светлость граф Арман со спутницей. Я ездил в город, искал такой же, но не нашел…

— Жаль… — прохрипел юноша, скинул с плеч плащ и, вспомнив о Слизне, неопределенно покрутил рукой.

— Уже готовится, ваша милость! Все, как вы любите! — затараторил хозяин «Логова». — Как будет готово — принесу… Э — э-э, принесет… Браня…

…Рыбу Бельвард не любил. Вернее, любил, но терпеть не мог выковыривать из нее кости. Поэтому, увидев перед собой блюдо с красноперками[82], чуть было не забыл, что он изображает барона д’Гетри.

Сдержал недовольный рык, нехотя отрезал небольшой кусочек, отправил его в рот и удивленно изогнул бровь — в рыбке не было ни одной косточки! Вообще!!!

— М — м-м… — промычал он и улыбнулся стоящей напротив девчушке. Искренне и от души: ужин был великолепен. А та, которая его принесла, была юна, свежа и хороша. Хотя нет, не хороша, а красива. И пусть бедра у нее были чуть шире, чем хотелось бы, а ноги — чуть короче, чем у той же Ульяры, зато грудь была в полтора раза больше, а волосы — намного длиннее и роскошнее.

Поймав его взгляд, девушка засияла и зачем‑то перевесила рушник с руки на плечо:

— Вкусно?

— Угу…

— Я помню, что и как вы любите…

Юноша на мгновение прикрыл глаза — мол, спасибо — и, запоздало сообразив, что Браня выделила слова «что и как» совсем не зря, забыл про еду: девушка, кокетливо улыбаясь, полезла в вырез за копьем и «ненароком» распустила узелок шнуровки.

Складочка, п оказавшаяся в вырезе, выглядела так аппетитно, что у Бельварда перехватило дух.

— Вы, эта — а-а, кушайте, ваш — мл — сть… — удовлетворенно сверкнув глазами, хихикнула девица. — И вина горячего выпейте… А я… я никуда не убегу…

Кивнул, не отрывая взгляда от выреза. Отправил в рот еще кусочек рыбы. Запил неплохим белогорским и рванул ворот камзола — Браня, дразняще облизнув губы, распустила шнуровку еще на ладонь и якобы случайно сдвинула вырез в сторону, на мгновение показав ему светло — розовый сосок. Потом тряхнула волосами, танцующим шагом обошла стол, ласково провела рукой по его руке и прижалась к плечу:

— Я соскучилась…

— Угу… — выдохнул он. — Я — тоже…

Девушка хихикнула, коснулась пальчиками его затылка, обожгла шею поцелуем, нежно прикоснулась к щеке и… удивленно поинтересовалась: — Ой, а в чем это вы, ваша милость?

Бельвард непонимающе нахмурился, развернулся к ней лицом, увидел пальцы, перемазанные краской, взгляд, в котором протаивает понимание, и понял, что шрамы, над которыми столько трудился Штырь, приказали долго жить. А вместе с ними — и договор с Сулхаром Белым!

«Что, девок не видел, дурень?» — мысленно взвыл он, в отчаянии сжал кулаки и… вдруг понял, что еще не все потеряно.

Вскочил, левой рукой зажал Бране рот, правой — выхватил кинжал, уткнул ей в горло и прошипел:

— Шуметь не надо… Поняла?

Девушка торопливо затрясла головой.

— Сейчас ты откроешь ротик и позволишь мне вставить в него кляп. Потом я свяжу тебе руки и положу на кровать. Если ты будешь вести себя хорошо, то останешься живой и здоровой. Все поняла?

Браня кивнула, зажмурилась и сглотнула.

— Значит, договорились…

…Убедившись в том, что узлы затянуты так, как надо, Бельвард повернул Браню спиной к кровати, легонечко толкнул, потом метнулся к двери, выглянул в коридор и, наткнувшись взглядом на встревоженное лицо Штыря, криво усмехнулся:

— Мы — заняты. И будем заняты до рассвета…

Серый глумливо ухмыльнулся, потом уставился на его лицо и помрачнел:

— А шрам‑то смазался, ваша милость!

— Знаю… Поправишь… Утром…

— Она — ВИДЕЛА!!!

— Мы уедем вместе с ней…

— А что скажет ее хозяин?

— Хм… А ты с ним пообщайся… Скажи, что я приехал, чтобы ее забрать. Что мы с ней поговорили, и она согласилась переселиться в мой замок… — Юноша сорвал с пояса кошель, высыпал на ладонь десятка полтора желтков и протянул их Серому: — А это — ему. На новую служанку…

Штырь алчно оскалился:

— Не многовато за девку‑то?

— Разберись сам. Останется лишнее — возьмешь себе…

— Ха!!!

— Только учти — если мой уговор с Сулхаром сорвется из‑за твоей жадности, то вина за это ляжет на тебя…

Серый посерьезнел, убрал монеты за пазуху и кивнул:

— Сделаю как надо — ть…

— Я тебя услышал…

…Закрыв за собой дверь и задвинув засов, Бельвард облегченно выдохнул, повернулся к кровати и закусил губу — Браня лежала по — другому: ближе к краю, не на боку, а на спине и явно прятала взгляд!

Мазнув взглядом по торчащему сквозь шнуровку соску, юноша метнулся к окну, проверил запоры и криво усмехнулся: нижний был открыт. А верхний — нет!

— Шустрая… — усмехнулся он. — Даже очень! А ведь мы вроде бы договаривались… Ну, и как мне теперь тебя наказать?

Девушка зажмурилась и замотала головой.

— Что, никак?

Кивнула.

Бельвард подошел к кровати, сел на краешек и прикоснулся к аппетитному холмику груди:

— Совсем — совсем никак?

Девушка побледнела и кивнула еще раз.

Юноша облизнул враз пересохшие губы и прилег. Рядом. Так, чтобы чувствовать бедром ее бедро:

— То есть мне что, всю ночь просто спать?

Она задрожала и пожала плечами.