Хейтеры

Вот в каком смысле они были бедными. И мама, и папа Кори были музыкантами. Отец – пианистом, стремившимся походить на Элвиса Костелло и Стивена Сондхайма одновременно. Он написал несколько мюзиклов, так и не увидевших сцену, основал пару групп, где солировал на фортепиано, но не добился успеха. При этом ему совсем не нравилось преподавать, и он не мог долго продержаться ни на одной работе, не связанной с музыкой: ему все время казалось, что его боссы тупые или злые. Я обратил на это внимание, так как мы с Кори давно дружим, и я вроде как начал замечать некоторые вещи. Мама Кори – джазовая певица с дипломом бухгалтера. Она получила диплом, когда Кори было десять лет, но с тех пор так и не нашла нормальную работу: может, потому, что слишком поздно решила делать карьеру, а может, просто потому, что ненавидит быть бухгалтером. Она даже мне жаловалась на свою работу, когда подвозила нас после репетиции – мне, малолетнему приятелю ее сына. Так что я знаю, что она ненавидит ее до смерти. А старшая сестра Кори Бекка родилась на семь недель раньше срока и не сразу смогла получить нужное лечение. В результате, а может, просто из-за генетики, у нее развился церебральный паралич. Она очень умная и совершенно нормальная девчонка, но сильно хромает при ходьбе, у нее проблемы с равновесием, а речь смазанная, и ее трудно понять. С детства ей требуется постоянное внимание врачей и физиотерапия.

Одним словом, у родителей Кори нестабильный доход, они часто сидят без работы и, следовательно, остаются без страховки, а медицинских расходов при этом выше крыши. Настоящая бедная семья: вырезают продуктовые купоны из журналов, им постоянно звонят коллекторы, а барабаны у Кори все подержанные, достались от дяди. Они даже в отпуск не ездят, только гостят у бабки и деда Кори с материнской стороны в Делавэре, где спят на раскладушках в гостиной и подвале. Знай Эш об этом, то, возможно, проявила бы чуть больше такта и поняла, с чего это Кори так набросился на нее по поводу воспитания в богатой семье. Надеюсь, что и вы теперь поняли. На самом деле я только с этой целью вам все это рассказываю. Думаете, мне так хочется с вами делиться? Это то же самое, что говорить людям, что меня усыновили. Но теперь, представляя Кори, вы не просто подумаете: «О, Кори», а вспомните о его семье.

Хотя я бы предпочел, чтобы вы думали о родителях Кори исключительно как о чрезмерно пекущихся о своем чаде навязчивых людях, которые так любят своего сына, что даже не хотят отпускать его из дома. А то теперь вы станете думать о них как о неудачливых музыкантах и бездельниках, чьи долги, скорее всего, разрушат Кори жизнь.

И вероятно, окажетесь правы. Но это неважно. По крайней мере, мне так кажется.

Итак, я три долбаных часа не сводил глаз с долбаного фургона Куки, не останавливаясь и ни с кем не разговаривая, потому что все это время Кори прикидывался мертвым. И к счастью, я не упустил фургон из виду. Наконец мы свернули на подъездную дорогу и остановились у небольшой лужайки перед гигантским домом, у таблички со сделанной от руки надписью: «Пайнфилд».

УЭС: Кори?

КОРИ:

УЭС: Мы приехали.

КОРИ:

УЭС: Эй, Кори!

КОРИ: Чуууу?

УЭС: Приехали.

КОРИ: Чууу фуу?

УЭС: Мы на месте.

КОРИ: Блллиин.

Глава 26 Знакомство с Притчардами

Дом оказался огромным и странным. Кажется, задумка была сделать так, чтобы он выглядел внушительным и старым: массивные каменные плиты, рифленая черепица. Но с его формой и пропорциями что-то казалось не так. Окна слишком большие, как в диснеевских замках; некоторые скаты крыш зачем-то наклонены под невероятными углами друг к другу. А еще дом производил впечатление слишком нового. Как будто старинный шотландский замок и особняк, в котором живут герои реалити-шоу, решили пожениться (причем для замка это был уже третий или четвертый брак, а особняк во внуки ему годился), и этот нескладный дом стал их детищем.

Мы вышли из машин, встали посреди лужайки и переглянулись. Из дома доносились приглушенные удары.

– Отлично водишь, чувак, – сказал Куки. Что-то в нем по-прежнему меня напрягало. Теперь даже сильнее, чем раньше. – Мы такие, короче, сидим, говорим о музыке, песнях, о жизни вообще, заболтались, и я совсем забыл, что ты едешь за нами! А потом думаю: блин, я же должен показывать дорогу этим двум чувачкам из Пенсильвании, неужели я их потерял? Но потом смотрю в зеркало, и надо же – вот они! Ха-ха, думаю, молодцы ребята, не отстали. Отлично водят, благослови их Бог.

Я взглянул на Эш. С ней тоже что-то было не так: глаза подернулись поволокой, и рот все время был открыт.

– Спасибо, – сказал я.

– Не парься, чувак, – ответил Куки. – Даже не парься. А тебе, Кори, нужно Gatorade[29] выпить – и будешь как новенький. Пошли в дом, плесну тебе, и… о-о-о-о-о-о нет. Ха-ха. Гляньте-ка.

Мы с Кори обернулись.

Из дома нам навстречу медленно шли какие-то ребята с музыкальными инструментами.

Мы молча стояли и смотрели, как они приближаются.