Читаем Хеллфайр полностью

Билли держал вертолет в наступательном направлении, не указывая прямо на линию деревьев. Мы хотели, что бы они оставались там же, где и были. Я очень тщательно искал под деревьями, переключая TADS с дневной телевизионной камеры на тепловизор, тепловизор из режима тепло-белое на тепло-черное. Иногда картинка получается более контрастной, когда тепло отображается черным, а холодная поверхность белым. Я боялся, что что-нибудь пропущу. Глаза жгло от усталости и того, что они не моргали.

Я начал с окраин усадеб и работал в сторону юга. Я не хотел, что бы они сбежали, пока я ищу возможную огневую точку. У меня была потрясающая картина. Это было настоящее удовольствие.

Деревья были ровно распределены вдоль этой трассы. Полог деревьев прикрывал от четырех до двенадцати футов, возвышаясь над тропинкой, возле которой пролегал оросительный канал. Он выглядел довольно глубоким. Они бы светились, если бы показались на этом фоне.

Ничего.

Я потер свои глаза.

Я искал снова, и в этот раз просмотрел и деревья, что бы убедиться, что они не проложили себе путь коалы в их кронах.

Все еще ничего.

Моя спина меня убивала. Я был привязан в одном положении слишком долго, сгорбившись над пятидюймовым экраном, ища гребанный двигающийся пиксель.

- Они почти возле перекрестка - сообщил Джон - Ты уже видишь что-нибудь?

- Негативно. Если они там, нам придется их выкуривать.

Это было далеко и они, должно быть, чувствовали себя в безопасности так далеко на севере. Они должны были быть там.

С Джоном, кружащимся под нами, мы направлялись на запад над конвоем.

- Билли, лети по кругу, по часовой стрелке, с центральной точкой на юге от них. Когда мы придем на восток, они подумают, что мы смотрим на что-то южнее нас. Они могут попытаться прорваться.

Мы летели по дуге, все чистилось.

- Пока ничего.

Билли использовал тепловой прибор ночного видения.

Теперь мы смотрели на северо-восток, в медленном правостороннем круге с перевернутой "Y" на севере. У меня был прекрасный вид из окна. Когда мы проходили север, я увидел под деревьями мостик, шириной около шести-восьми футов, примерно в десяти метрах справа от "Y". Я не заметил его раньше.

Я переключился с дневной камеры на тепловизор и обратно, туда и сюда на максимальном увеличении.

- Кажется, я это расколол, напарник. Больше негде. Видишь это?

Вертолет был в стороне от моста, но TADS смотрел прямо на него.

- Вижу

Мы продолжали двигаться по дуге.

- Держи вертолет на этом направлении - сказал я.

- Сделай, что бы все выглядело так, будто мы улетаем.

- Хорошая мысль.

- Я не знаю, что еще можно сделать.

Я увеличил масштаб на мосту, так как мы уходили все дальше и дальше.

Мы оба уставились на дисплей, не смея моргнуть.

- Вот - завопил Билли через интерком - Мы нашли одного. Подожди.

Из-под моста показалась голова.

- Держу его - сказал я Билли - Держу его...

Я был прямо на краю ограничения движения TADS; я не хотел, что бы он повернул вертолет и потерять их.

- Я держу его.

Показались плечи. Тепловизор заставил его светиться на фоне воды канала.

Солнце было под самым удачным углом, так что я переключится с тепловизора на дневную телекамеру. Его черная длинная рубаха прекрасно выглядела на дальнем берегу ирригационного канала. Он перекинул РПГ через плечо и рюкзак с ракетами за спину.

Когда он начал подниматься, вышел номер два.

Я почувствовал прилив возбуждения.

- Спокойно, спокойно... я продолжал считать.

У второго парня тоже было оружие - какая-то штурмовая винтовка, но я не видел характерного магазина АК-47. Прямо за ним, сильно его толкая, был номер три.

Четвертый, в белом, также нес РПГ, но именно номер три заставил участиться мой пульс. Когда он потянулся вперед, что бы вскарабкаться на берег, рядом с ним было длинное оружие с тонким стволом.

- Снайпер - сказали мы в унисон.

- Они взяли этот раунд, но мы не отдадим им игру.

- Мы обнаружили снайперскую группу, ждите данные - сообщил Билли Джону и Джейку и отправил им координаты "Y"-образной развилки.

Если бы они были на огневой позиции, мы могли бы просто развернуть вертолет и обрушить на них ливень снарядов. Но они не были; они пытались сбежать.

Мы не хотели спугнуть их. Нам пришлось усыпить их мыслью, что им все сойдет с рук. Мы были в большом ленивом развороте, в то время, как что нам действительно хотелось, это развернуть вертолет и разорвать их.

Мы потеряли их из виду, поскольку TADS была блокирована, но они двигались осторожно. К тому времени, как мы развернемся, они будут на стыке линий деревьев, идущих к усадьбам на севере.

Когда он развернул вертолет и мы прошли 180 градусов от перевернутой "Y", TADS переключился из крайнего левого положения до крайнего правого. Она была готова снова захватить цель, когда мы пройдем 120 градусов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии