Хэллгейт: семья

Секунды тянулись невыносимо медленно. Наконец пальцы всё-таки разжались, и Стэши отпрянула.

— Извините, привычка, — пояснил он без намёка на сожаление.

— Ничего.

В гостиной когда-то, верно, вся семья собиралась за ужином, а после играла в скрэббл или устраивалась перед телевизором, наслаждаясь вечерним выпуском любимого шоу. Это место выглядело уютным даже сейчас, несмотря на продавленный диван, царапины на столе — Ленни скрёб его ножом? — и танцующие в свете солнечных лучей пылинки.

— Садитесь.

Сам Ленни рухнул в мягкое кресло с потёртой обивкой, кивнул в сторону дивана. Стэши послушно присела на самый краешек: всё здесь было настолько пыльным, что она рисковала остаться без любимых чёрных джинсов. Возможно, тут и стирка не спасёт.

Впрочем, чёрт с ней, с дерьмовой обстановкой. Стэши впилась взглядом в лицо человека, которого мечтал разорвать на куски весь город, и сердце пропустило такт. Она всё-таки здесь, в святая святых, куда не смог попасть ни один журналист до неё. Даже сотрудники «Вестника» сумели достучаться до Ленни только в тюрьме.

— Значит, пришли не для того, чтобы взять интервью? Интересно, — хмыкнул он. — Тогда о чём хотите поговорить?

— О том, почему вас связывают с гибелью губернатора и его семьи, если очевидно, что вы никого не сжигали.

Ленни сжал кулаки так, что костяшки побелели, сделал глубокий вдох. Под его тяжёлым взглядом Стэши было не по себе, но она упрямо не опускала головы. Знала: покажет слабину — и он морально уничтожит её.

— Доморощенная сыщица, да? — наконец ответил Ленни. — Хотите сами раскрыть это дельце? Зря стараетесь. Я за эти годы ни одного выпуска новостей в тюрьме не пропустил. Знаю, что новых улик так и не нашлось.

— Вот и помогите за что-то зацепиться.

— Какой мне от этого толк?

Стэши задумалась. Сейчас было особенно важно выбрать правильные слова. Пока Ленни не казался ей вспыльчивым, но кто знает, куда заведёт неосторожно брошенная фраза.

— Я…

— Да выкладывайте уже. Мы можем вечность мять хер через карман, но ведь приятнее просто подрочить.

— Я думаю, кто-то вас использовал, — негромко сказала она. — Прикрылся вами, как щитом, чтобы остаться на свободе. И мне бы хотелось найти этого человека. Ваше имя будет очищено хотя бы частично, а он… Он больше никому не навредит.

Светлые, почти прозрачные глаза прищурились. Ленни без усилий поднялся с кресла, навис над ней, схватившись за спинку совсем рядом с её головой. Нервно сглотнув, Стэши тем не менее осталась неподвижной.

— Знаете, — произнёс он вдруг. — Я-то, кретин сраный, рассчитывал, что сейчас вернусь в бейсбол. Но не стоит и пытаться. Местные скорее удавятся, чем свяжутся со мной. А если и согласятся — так меня забьют до смерти в раздевалке в первый же день.

— Вы правы.

— Наверняка и в соседних штатах та же херня. Зато парочка издательств уже предложила бабла за биографию. Неплохо, а? Даже писать самому не придётся — сказали, пришлют кого-нибудь.

Ленни наконец отстранился, сел на край стола прямо перед ней и, вынув из кармана рубашки помятую пачку сигарет, поджёг одну и с наслаждением затянулся. Дым он, ни капли не смущаясь, выпустил Стэши в лицо, и она закашлялась.

— Ну так что, мисс Макнамара?

— Кейтлин Хьюз соответствовала вашему типажу.

— Гнёте свою линию, — Ленни неожиданно рассмеялся. — Мне нравится. Да, согласен: Кейтлин была красивой бабой. Как раз таких и люблю. Но хрена с два я бы стал с ней заморачиваться. Жена губернатора! Слишком много шума.

Абсолютно точно. Ленни долго не могли поймать именно потому, что он выбирал женщин, которые, несмотря на свою красоту, давно не состояли в отношениях — его ухаживания, должно быть, попадали в самое сердце. Кейтлин Хьюз во всём городе знали как счастливую жену и мать.

Хотя…

Быть может, Ленни не удержался. Влез в дом, думая, что Шон вновь уехал в Батон-Руж, наткнулся на него и детей. При таком раскладе остаётся лишь перебить всех и поджечь особняк, чтобы скрыть следы убийства — слишком узнаваемый у него почерк.

Быть может…

Нет.

Стэши раздражённо тряхнула головой. Картинка не складывалась, как ни меняй местами элементы мозаики. Люди наподобие Ленни всегда были слишком осторожны — такие не пытаются влезть в губернаторский дом, чтобы поставить ещё одну галочку в списке жертв, а терпеливо выжидают, когда добыча сама шагнёт в яму, полную заточенных кольев.

— Тем не менее на суде вы ничего не отрицали, — вскинула она брови. — Признали вину и всё. И вы плохо выглядели.

— Голова раскалывалась. Я имя своё и то с трудом вспомнил. Судья всё трещал без перерыва… Просто хотелось, чтобы он наконец заткнулся, знаете. Думал, что блевану. И ещё свет этот… Постоянно слепил.

Угадала.

Время от времени она и сама мучилась из-за мигрени и хорошо знала, каково это — лежать в полной темноте, изнемогать от каждой накатывающей волны боли, и ждать, когда же наконец станет немного легче.

— А до этого у вас часто бывали мигрени?

— Что? Так вот как это дерьмо называется… До суда — ни разу.