Хэллгейт: семья

Поколебавшись немного, он отошёл от камер подальше и набрал номер. Шэдоу подняла трубку на втором гудке.

— Прости, что так рано.

— Да брось, — она зевнула, и Алекс подавил усмешку. Чаще всего ведьмы ложились под утро. — Случилось чего?

— Случился Дикинсон, но ты и так в курсе. Хочу увезти его подальше, пока за ним никто не явился.

— Попробуй толкнуться в «Приют», — он не видел Шэдоу, но знал, что она пожала плечами: излюбленный жест. — Там Сил всем заправляет. Свободных комнат полно, насколько я знаю.

И снова «Луизианский приют». Алекс хмыкнул, вспоминая, что думал о нём буквально полдня назад. Значит, им и впрямь владеет одна из ведьм — а значит, владеет ковен.

— У вас вроде и без меня полно работы, — осторожно сказал он.

— Ну да, — Шэдоу рассмеялась. — Но кое-кто уже поговаривает, что тебе не стоит делать вид, будто нас не существует. Шериф, занимая пост, обычно встречается с Верховной поболтать о всяком... Тёрнер была на короткой ноге с Афиной.

— Могла бы и раньше сказать.

— Я почему-то думала, что ты уже обо всём позаботился, — она вмиг посерьёзнела. — Считай, это в некотором роде долг каждого шерифа.

Алекс поспешил заверить Шэдоу, что день-два — и он явится на поклон к Юджине, и нажал на «отбой». Идея с гостиницей была неплохой, пусть всё и упиралось в договор с ковеном. Лучше они, чем община.

Он и сам не мог бы объяснить, почему предпочитал ведьм вампирам. Наверное, проблема крылась в самой их сущности. Первые, по крайней мере, оставались людьми, хотя и были куда сильнее обычного человека. Вторые давно отринули всё, что связывало их со смертной жизнью.

Зазвенел колокольчик. Алекс поставил чашку с остатками кофе на ближайшую тумбочку, шагнул к двери.

— Долго же ты со своими батончиками, — фыркнул он. — Не очень-то похоже на десять минут, а?

Старик Роуз поднял двустволку, прицелился. Перед Алексом разверзлась чёрная бездна дула.

Роуз. Следовало закрыть его на день-два за то, что распалил людей, которые едва не повысаживали все окна в доме Тёрнер. Но остальные разошлись, а этот… Этот так и не успокоился.

— Я же говорил, сынок, — выдохнул он. — Ты, конечно, красиво поёшь, но тут всё делается по-другому.

— Как?

— Силой. Кровью. Ты разве не заметил?

— В академии нас учили иначе.

— Здесь реальная жизнь, шериф, — ухмыльнулся Роуз.

Алекс понадеялся, что за его спиной в дверном проёме вот-вот вырастет внушительный силуэт Конноли, но здоровяка, как назло, на горизонте не было. Знать бы, что задержало его в магазине — если он, конечно, и впрямь был там. Воображение рисовало Алексу худшие варианты.

Быть может, Роуз уже пристрелил Конноли и отволок подальше, чтобы ему никто не мешал.

— Веди меня к нему.

— Его здесь нет.

— Да чёрта с два! — Роуз двинулся прямо на него, не опуская двустволки, и Алекс был вынужден отступить. — Мои ребята уже побывали у этого мудака. Дом пуст. Скажешь, он сбежал?

Ружьё заметно тряслось в его ладонях, и едва ли причина крылась в страхе. Роуз явно волновался, представляя, как одним выстрелом снесёт Дикинсону полчерепа, и теперь мог в любой момент неосторожно нажать на спусковой крючок. Паршиво, что и говорить.

Хуже, чем просто «паршиво».

— Давай, шериф, двинули, — Роуз заставил его развернуться, подтолкнул двустволкой в спину. — И только попробуй потянуться к пушке или открыть рот.

Последний день жизни Дикинсона. Абсурд, с какой стороны ни глянь — выйти из тюрьмы с целым списком убитых за плечами, обрести свободу, на которую уже и не рассчитывал, чтобы потом тебя пристрелил в полицейском участке даже не один из копов, а свихнувшийся старик.

Звучало дерьмово.

Можно попытаться выхватить пистолет — нужно попытаться. Лишь бы выгадать удачный момент. Роуз почувствует себя победителем, увидев Дикинсона за решёткой, беспомощного и обречённого — а значит, потеряет бдительность. Это вселяло надежду. Её отголосок, если быть честным.

В камерах было тихо, но Адриан и Дикинсон уже не спали — стояли у самых прутьев. Алекс чертыхнулся: забейся они в дальний угол, у них бы, может, был призрачный шанс.

— Ну, вот и ты! — сказал Роуз. За ликованием в его голосе безошибочно ощущалась усталость старого человека, который взвалил на плечи ношу не по себе, а теперь расплачивался за это. — Долго же ждать пришлось… Надеялся, ты сдохнешь в тюрьме.

— Разочаровывать мне не впервой.

Больше он ничего не успел добавить. Ружьё выстрелило, и Алекс не сразу понял, что кричит, будто вопль был способен остановить пулю. С этим не справилась бы даже опытная ведьма.

Адриан покачнулся. В груди у него зияла дыра, которая умертвила бы на месте любого, но он почему-то ещё держался. Решётка дрогнула под стальной хваткой, прутья разомкнулись — достаточно широко, чтобы камеру мог покинуть взрослый человек.

Или вампир, понял Алекс запоздало.

Дикинсон, отброшенный к дальней стене — и как только успел? — скрючился на полу, закрыв голову руками.

— З-значит, — с усилием выдавил Роуз, — теперь этого подонка защищает и община…