Хеллтаун

Короткий лестничный пролет наверху заканчивался дверью, что должна была вести на первый этаж. Проход не был заблокирован, Дэниел легко распахнул дверь настежь. Мужчины готовы были отражать атаки плотоядных трупов, но живых мертвецов здесь все еще не было. Первый этаж приемного отделения, где они оказались, был еще одним местом складирования мертвых и никому не нужных тел. Женщин, мужчин и детей стопками клали у стен в проходах, при этом сами стены испещрены следами от пуль. Все двери этажа выбиты, сломаны или распахнуты, а из-за отсутствия стёкол на окнах свободно гуляет сквозняк между пустыми кабинетами.

Но на противоположной стене, прямо возле лифта, висит огромная и подробная карта здания, разведчики направляются к ней. Множество ходов, проходов в разные отделения и палаты пациентов смотрелись как тщательно упорядоченный хаос. Чтобы найти среди нагромождения черточек и символов обозначение родильного отделения потребовалось немало времени и внимания. Отвлекало от рассматривания карты только далекое эхо рычащих звуков за дверью в конце коридора. Эта дверь была заблокирована вставленной между ручками металлической стойкой от капельницы, так что можно было не опасаться, что она внезапно откроется.

— Вот здесь, — Дэн ткнул пальцем на карту, — третий этаж. Это должно быть оно.

Маршалл кивнул. Подойдя к двери в конце коридора, вытащил сдерживающую стойку. Перед выходом инструктировал:

— Ты отвечаешь за тыл, я на передовой. Если пусто, то двигаемся на четыре счета, потом стоп, снова четыре счета. Ясно?

Каннингему ни черта не было не ясно, но он кивнул, и достал для себя и капитана по налобному фонарю на резинке. Правильность стратегии Эндрю Дэниел понял уже внутри: четыре шага с остановкой позволяли двигаться в примерно одинаковом ритме и скорости, то есть не отставать друг от друга. Из них выходила неплохая команда, ведь пока напарник разбирался с встречными живым трупами, прикрывая тем самым спину Дэна, сам Дэн защищал от атаки со спину Маршалла. Для движения по не слишком широким коридорам больницы капитан выбрал лучшую стратегию, а потому двигались они быстро и, на удивление, без больших проблем.

Мужчины быстро прошли очередной промежуточный зал между отделениями и наконец-то нашли дверь на лестницу. Тут благодаря окнам было намного светлее, фонари не требовались, но и снимать их ни Дэн, ни Эндрю не стали. На лестничных пролетах мертвецов было еще меньше, чем на первом этаже — по пути к третьему встретились только пять зараженных. Но на этом удача заканчивалась — дверь на этаж была заперта. Топориком ее не разрубишь, она из металла.

— Приехали, — вздохнул Маршалл. — Дальше пути нет. Попробуем проникнуть на другие этажи, там может быть что-то полезное.

— Подождите-ка минутку.

Дэниел внимательно осмотрел дверные петли, понимая, что шанс пройти в родильное отделение есть. И взламывать замок для проникновения не потребуется, ведь здесь стояли петли разъемного механизма. В бытность строителем при демонтаже Каннингему лично приходилось снимать с петель подобные двери, когда открыть и разбить не получалось. Лом, несменное оружие мужчины, сейчас оказался на самом деле незаменимым помощником — Дэн встал конец орудия в дверную щель снизу, преобразуя гвоздодер в рычаг. Мужчина надавил на рычаг, навалился всем весом, но дверь слишком тяжела и веса недостаточно. Но когда к Дэниелу присоединился Эндрю, дело прошло намного проще — под руководством бывшего строителя дверь легко отклонилась в сторону, мягко соскочив со штырей, которые ее держали на весу. Осталось только отставить дверное полотно, висящее на петлях только с одной части, в сторону.

Внутри родильное отделение мало чем отличалось от помещений, которые мужчины видели по дороге сюда. Разве что здесь спертый воздух и вонь гнилостного раздражения мешались с кислым запахом испорченного молока. Было немного чище, пусть и не стерильно; Каннингем уже понадеялся, что отделение пустое, что военные успели всех эвакуировать вовремя отсюда, но потом встречать их вышла толстая мертвая женщина в форме медсестры. Даже заметив живых перед собой, она двигалась им навстречу слишком медленно, словно была истощена, а каждый шаг давался с трудом. Вскоре Дэн понял причину истощения: сначала он принял это за медицинскую маску на лице зараженной, но присмотревшись понял, что та заклеила себе нижнюю часть лица от уха до уха множеством слоев толстого серебристого скотча. Заклеила рот, чтобы не жрать. Учитывая вес трупа, Дэниел мог бы даже улыбнуться этотому как злой шутке судьбы, но смешного мало. Эта несчастная пыталась не причинить никому боль, и почему-то глядя на нее мужчина невольно вспомнил свою Далси.