Хельсрич

Поломка генератора уничтожила и третий вариант действий на случай непредвиденных обстоятельств — использование четырёх однозадачных и ни на что теперь непригодных сервиторов, которые должны были быть активированы и вручную крутить насосы генератора. Впрочем, даже если бы генератор оставался исправен — все четверо сервиторов погибли в сражении пять недель назад.

Асаван храбро попробовал повернуть одну из рукояток самостоятельно, но силы его были меньше, чем у сервитора, и всё чего аколит добился — боль в спине. Рычаг не сдвинулся и на сантиметр.

Так что теперь он сидел на упавшей колонне, пытаясь хоть что-нибудь написать, а кости ныли от холода, так же как они ныли от холода последние шесть дней.

На месте внутренних органов у ”Вестника Бури” находился реактор с крайне радиоактивной и жидкой горячей плазмой. Асаван считал это забавным парадоксом — несмотря на то, что множеством палуб ниже располагалось герметично запечатанное и изолированное сердце солнца — лично он был близок к смерти от обморожения.

Парадокс был из тех наблюдений, которые аколит записывал, а потом от стыда стирал — не пристало жаловаться, когда множество невинных имперских душ находились в пылающем городе и умирали каждую секунду.

Именно в этот момент Асаван Тортелий решил, что он лично изменит судьбу. Он не будет замерзать до смерти в пустом монастыре на спине титана. Его не скуёт холод, в то время как тысячи достойных и верных людей погибают целыми толпами. Собратья аколиты никогда не хвалили его интеллектуальные способности, но люди не отказались бы от его чувства юмора — туповатого или не очень — Асавану нравилось думать, что он всегда выбирает правильное решение, так или иначе. И теперь он его выбрал.

Да. Пришло время сделать что-то значимое для жителей Хельсрича.

Пришло время покинуть титан.

Глава восемнадцатая Консолидация

Миновали ещё три ночи, как и три дня перед ними. Доки были потеряны на рассвете спустя шесть суток после атаки субмарин.

Поражение было довольно необычным и снова свело вместе имперских командующих. Саррен проводил собрание рядом с повреждённым в боях корпусом ”Серого Воина”. В утреннем сумраке большинство полковников Имперской гвардии едва не валились с ног от усталости, у некоторых были заметны подёргивание и дрожь — признаки приёма боевых наркотических средств. Утомлённые мозги и перенапряжённые мускулы только при помощи стимуляторов могли продолжать оставаться активными.

Саррен не стал накладывать за это дисциплинарные взыскания. В трудную минуту люди делали всё, что требовалось, только бы оставаться в строю.

— Мы потеряли доки, — начал полковник, голос был настолько усталым и раздражительным, как и сам командующий. Его состояние не было новостью ни для кого из собравшихся офицеров. Пока Саррен в общих чертах приводил данные о том, как мало осталось от района порта, прогрохотала ”Химера” и остановилась в тени ”Гибельного клинка”. Пассажирская рампа стукнула о землю, и наружу выбрались двое. Первой шла Кирия Тиро, одетая во всё ещё чистую, но давно не глаженую униформу. Второй носил серый лётный костюм.

— Я нашла его, — сказала адъютант, двигаясь впереди пилота к командирам.

— Докладывает капитан Гелий, — офицер отдал честь Саррену. — Подполковник Джензен погибла две ночи назад, сэр.

Третий после Джензен и Барасата? Им повезло, что ещё оставались пилоты.

— Рад познакомиться, капитан.

— Как скажете, сэр.

Саррен кивнул, сотворив всё ещё раненой рукой приветствие в виде аквилы — боль в конечности вспыхнула, подобно пожару в джунглях. Порывы прохладного и нежданного утреннего бриза проносились по Магистрали Хель. Корпус ”Серого Воина” почти полностью защищал от ветра, но не настолько хорошо, как хотелось бы Саррену. Трон, как он устал от всей этой боли.

— Оставшиеся силы?

— Три взлётно-посадочные полосы, правда, похоже, что Гамма Рауд сегодня падёт, её осаждают уже много дней. По последним подсчётам в строю двадцать шесть ”Молний”. И только семь ”Громов”. Гамма Рауд уже эвакуируют, и истребители приземляются на проспекте Ванция Чи.

Саррен что-то пробурчал. Даже спустя недели, он всё ещё сожалел о гибели Барасата и большей части авиации.

— Планы?

— В настоящее время продолжаем выполнять приказы Джензен. Обеспечиваем поддержку с воздуха втянутым в бои титанам и бронетанковым батальонам. Враг до сих пор не проявил способности к наступательным операциям в воздухе. Разумно предположить, что им просто нечем атаковать.

— Это намёк, капитан?

— Никоим образом, сэр, — Гелий вновь отдал честь.

Усталость омрачила снисходительную усмешку Саррена.

— Даже если и намёк, то ты прощён. Барасат был прав и дорого продал свою жизнь, чтобы обеспечить нам превосходство в воздухе. С начала осады твари смогли выставить против нас лишь горстку хлам-истребителей, и я уже отметил в отчёте о компании — и в личном деле Барасата — что ваш командир сделал правильный выбор.

— Да, сэр.

— Мне жаль слышать о Джензен. Нам будет не хватать её ценных качеств: стойкости, надёжности, упорства.