Читаем Хемингуэй полностью

М-р Хемингуэй и его жена прибыли в пятницу вечером в эту деревню близ Сан-Вэлли. Чак Аткинсон, владелец гостиницы в Кетчуме, который дружил с м-ром Хемингуэем двадцать лет, был с ним вчера. Он сказал: „Он, казалось, был в хорошем настроении. Мы не говорили ни о чем особенном. Я думаю, что он провел прошлую ночь дома“. Однако помощник шерифа Лес Дженкоу, еще один друг и первый представитель власти, оказавшийся на месте трагедии, сказал, что свидетели говорили ему, что м-р Хемингуэй „казался похудевшим и угнетенным“.

В момент выстрела м-с Хемингуэй, кроме которой в доме никого не было, находилась в спальне наверху. Выстрел разбудил ее, и она спустилась по лестнице, чтобы обнаружить тело ее мужа около стойки с оружием в холле. М-с Хемингуэй сказала друзьям, что она не нашла никакой записки.

М-р Хемингуэй был страстным охотником и экспертом по огнестрельному оружию. Его отец, доктор Кларенс Э. Хемингуэй, также был охотником. Он застрелился в своем доме в Оук-Парке в 1928 году в возрасте 57 лет, страдая диабетом. Орудием самоубийства был пистолет, принадлежавший отцу доктора. Тема самоубийства отца часто возникала в рассказах Хемингуэя и в романе „По ком звонит колокол“. М-р Хемингуэй получил свой первый дробовик в 10 лет. Став взрослым, он искал опасностей. Он был ранен минометным выстрелом в Италии во время Первой мировой войны и едва избежал смерти во время гражданской войны в Испании, когда три снаряда попали в его гостиничный номер. Во время Второй мировой он пострадал в автомобильной аварии. Он едва не умер от заражения крови на африканском сафари; он и его жена чудом спаслись при крушении самолета на другом сафари.

М-р Хемингуэй владел недвижимостью на Кубе и в Ки-Уэст, Флорида. В Кетчум он впервые приехал 20 лет назад. Он купил дом у Роберта Топпинга три года назад. <…> „Заупокойная служба и похороны пройдут в Кетчуме, — сказал м-р Макголдрик. — Это был дом Хемингуэя, который он любил“.

Согласно новому закону штата Айдахо, который вступил в силу вчера, старший офицер полиции должен провести расследование в случае неестественной смерти и определить ее причину. Он может организовать следствие, если хочет, но это необязательно. В конце дня м-р Макголдрик сказал: „Пока я могу только сказать, что покойный сам нанес себе рану. Ранение было в голову. Я не могу утверждать, что это случайность, и не могу утверждать, что это самоубийство. Свидетелей нет. Если что-нибудь указывает на грязную игру, шериф может провести следствие. Я не думаю, что будет следствие, но если появятся новые свидетельства, оно может быть начато в любое время“. „Мэри считает это несчастным случаем, и я надеюсь, что так и будут считать, — сказал м-р Аткинсон. — Но, возможно, мы должны будем изменить нашу позицию и провести следствие. Я знаю, что Папу (прозвище м-ра Хемингуэя) не волновало бы то, что будет написано в бумагах“. М-р Аткинсон попытался связаться с родственниками м-ра Хемингуэя. Он телефонировал госпоже Джаспер Джепсон, сестре писателя, которая сказала, что вылетает в Кетчум немедленно. 28-летний сын писателя Грегори, студент медицинского факультета университета Майами, прилетит завтра. Другой сын, Патрик, по словам м-ра Аткинсона, находится на сафари в Африке, а третий, Джон, занимается рыбной ловлей в штате Орегон».

Агентство ЮПИ, 2 июля: «Президент Кеннеди оплакивал сегодня смерть Эрнеста Хемингуэя, которого он назвал одним из величайших писателей Америки и „одним из великих граждан мира“».

* * *

Первое официальное сообщение о смерти сделали Макголдрик и Хьюит; в 7.40 утра врач Скотт Эрл удостоверил факт смерти. Утверждение жены о несчастном случае сразу было поставлено под сомнение: как сообщало ЮПИ, «должностные лица не нашли в комнате никаких приспособлений для чистки оружия». Журналисты накинулись на Макголдрика, тот отвечал: «Я там не был и ничего не знаю. Возможно, правда никогда не выяснится. Никто ничего не видел. Семья хочет, чтобы было так, и я с этим согласен». Следствия так и не провели, вскрытия — тоже, зато постарались все прибрать, так что нет даже единого мнения о том, из какого оружия и в какую часть лица был произведен выстрел.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары