Хемлок Гроув (ЛП)

Конечно едят. Ловят их прямо в полете и разрывают на части. Зрелище получше, чем тарантул, охотящийся на сверчков.

Она задумалась.

Что с ней случилось?

Она умерла. Они не живут долго в заключении. В один день на дне банке просто лежала худая, бледная старуха. Ее крылья отпали. Сначала я подумал что она просто спит, потому легонько встряхнул банку. Она была определенно мертва.

Ты не хлопнул в ладоши? Он взглянул на нее.

Ну, это же фея, – сказала она. – Они волшебные.

Питер философично пожал плечами.

Смерть – вот блядское волшебство, – сказал он.

Лета молчала. Затем резко приблизилась и зависла над ним, лицом к лицу.

Прости, но такие вещи мне не по душе.

Он стянул через голову ее футболку, отбросив к своей, покусывая ее язык, кон- центрировался на снятии лифчика. Ее груди свободно выпали из него, по их краям следы полос на коже, от узкой ткани. Она сделала облегченный выдох. Питер провел своей рукой по ее животу.

Ты серьезно?! – улыбнулась она.

Она переместила его руки на свою грудь, положив свои на его и немного сжав. Удовлетворенно выдохнула. Питер рассматривал этот дар – свои руки на ее опухших грудях – с двойственным чувством.

Ты должна знать, я не очень подхожу для отношений, – сказал он.

Она удивленно посмотрела на потолок.

Скажи мне, как такой большой, волосатый идиот, может так хорошо пахнуть?

Я хотел сказать, то о чем ты говоришь это большое дело и все такое, – сказал Питер.

Ебля? – спросила она.

Для молодого человека, который посвятил предсказуемое количество душевных ресурсов на то кого и как он хотел бы трахнуть, ему не нравилось, что она употребляет это слово. Оно не создано для девушек, и ему было не по себе.

Она сидела на нем верхом и наслаждалась его дискомфортом. Она могла назвать точный момент, когда решила, что Питер переспит с ней сегодня, и он был этим утром, когда примеряла и отбрасывала в сторону многочисленное нижнее белье, поняла, что делает это только из-за него и если он вынуждает ее делать такое, то ему лучше выпол- нить свою часть сделки.

Но что касается ее девственности. По ее мнению причина, почему в большин- стве случаев девушки хранят девственность, кроется в их желании чувствовать себя особенными, а ни какими-то старыми шлюхами. Лета никогда не считала подобные доводы за собственную мотивацию. Она рассматривала это верхом тупости, когда

кто-то относился к этому «не выбору», как к некой разновидности достижений и если девушка хочет иметь секс с кучкой парней или кучу секса с одним парнем и это делает ее счастливой, что может быть в этом плохого? Что плохого в желании того, что делает тебя счастливой? Потому она сказала себе, что когда она встретит человека, которому очень-очень захочет показаться без одежды, чтож тогда ставки сделаны; она просто ждала, когда почувствует это.

Лета не знала правильно ли иметь секс с Питером Руманчеком; но не могла най- ти доводов почему бы и нет. Но затем случилось нечто. Ангел, с нимбом, подарил ей чудо и после этого, нельзя больше врать себе, правильное отменяется. И если уж быть честной с собой, Лета желала дать познать себя без одежды нескольким парням – она хотела чувствовать их дыхание на своей коже и держать их пенисы в руке, но то, что ее по настоящему сдерживало, была идея «не выбора» переходящая в некое достижение, понимания что она особенная, а не просто какая-то шлюха. Это больше не приемлемо; врать самой себе, не та опция в мире, что оставляет за собой благо.

***

Роман смотрел.

Струи дождя стекали по стеклу, и Роман видел их обоих внутри. Они были на диване. Она лежала снизу, он был на ней. Ее рука раскрыта и его пальцы лежат между ее. Роман стоял в кустах с прилипшими ко лбу волосами и мертвыми, опущенными руками и смотрел. Питер подсуну под нее свою руку и начал ласкать клитор, ее рот издал стон, его волосы упали на ее лицо и ее рот закрылся. Она сосала их. Сосала его блядские крысиные волосы. Дождь бил по земле под его ногами, как тысяча булавок, падающих на стальной лист.

Роман отвернулся и пошел назад, к своей машине. Его влажная одежда прилипа- ла к коже, он старался стереть дождевые полоски с лобового стекла дворниками – без- результатно – они собирались вновь. Ничего кроме высшей меры беспорядка. Вот что это было.

Тени, танцевавшие в уголках его глаз, теперь собрались вместе в безжалост- но-черном милосердии.

***

Стены окрасились белым с новым блеском молнии, мир словно разрывается на части. Эшли Валентайн вскрикнула, когда погас свет. Ее сердце подпрыгнуло в темно- те, и она засмеялась. Мы не можем знать смеемся ли мы над собой за наши глупости или чтобы забыть, что мы не глупы и, чтобы убедить самих себя, что мы все еще здесь.

Как и во множестве случаев, скорее всего из-за того и другого вместе. Эшли подошла к окну и выглянула наружу, проверить, кто еще остался без света. Весь квартал был во тьме, потому у нее заняло некоторое время заметить странную фигуру во дворе. Чело-