Хемлок Гроув (ЛП)

Чувство присутствия исчезло с его лица, его зеленые глаза были окнами в ничто.

Они были как ртуть.

Роман, пожалуйста, развяжи меня, – попросила Эшли. – Мне это не нравится, Роман.

Он, крепко зажав ее бедра, надавил и вошел в нее. Она была очень влажная от собственных выделений и его слюны, и было нечто уникально ужасное в легкости его насилия.

Роман! Роман, хватит. – Сказала она в надежде, что он просто увлекся, как иногда это свойственно парням. Но в его глазах она увидела другое: что-то ушло из них, и она не знала куда.

Он двигал своими бедрами быстро и сильно. Она попыталась скрестить ноги, поме- шать ему, но он твердо держал их своими руками.

Роман, хватит!

Самое страшное, что он хотя бы мог выглядеть, будто ему хочется этого. Часть ее не ощущала связи происходящего с ее телом с насилием, лишь, шатающаяся в такт, спин- ка кровати напоминала ей об этом. Она была слишком напугана, чтобы говорить, но слышала свои мольбы, слышала свой плач и всхлипы и звучала именно как истеричная девка, которая сама себя бьет или режет или что-то еще. Она приказала телу замолчать. Как бы он не желал от нее другого, он не получит ее страданий.

Но ее тело не хотело сотрудничать. Она слышала, как оно продолжает бороться и ума- лять его и отказываться принять, что позволить этому продолжиться, пока все само не закончится – лучшая идея. Оно отказывалось принимать такое обращение с плотью. И она смирилась: ее глупое тело не так уж и ошибается.

Затем Роман остановился. Он наклонился и приблизил свое лицо к ее. Он смотрел ей в глаза. Его глаза были окнами в ничто. А затем в них не стало окон, осталось только ничто.

Ты хочешь, – сказал он.

После этого она снова почувствовала себя, ощутила себя в этой комнате, в этой крова- ти, трахающейся с Романом. Худой, выделяющиеся на его шее и руках вены, кимоно, развивающееся эфирным призраком позади него – и она хотела больше, чем уже полу- ченное могло ее удовлетворить.

Он посмотрел в ее глаза и приказал сказать ему, что он урод – она подчинилась. Заста- вил повторять ее снова и снова. И каждый раз ему было больно от ее слов. Он смотрел в ее глаза.

Кончи, – сказал он.

Она вскрикнула одновременно с тем, как эта команда прошла по самым потаенным и скрытым уголкам ее тела.

***

Роман взял свою одежду и вернулся в комнату, начав работать с узлом, ослаблять

его и освобождать ее. Он натянул на ее ноги трусики, а после и пижамные штаны. Он поднял ее руки и через голову надел на нее футболку. Подтянул ее плед, укрыв ее до подбородка, и взял ее за руку.

Он смотрел в ее глаза.

- Меня тут никогда не было, – сказал он. – Представь себе что-то хорошее.

Ты Не На Твердой Земле

Воздух был влажным и пах грязью, и яркое солнце пело вылезших на поверх- ность червей, заставляя Романа выбирать, куда ступать на подходе к Белой Башне. Он остановился и вынул немного кокаина из кармана своей куртки, в итоге чувствуя себя хорошо из-за безграничных возможностей, что дарило это новое утро. Вся эта черто- ва аккуратность шла вразрез с его генетической предрасположенностью, и если он и вынес какой-то урок из истории, величайшими убийцами всегда оказывались не те, на кого думали. Джейкоб Годфри однажды сказал, что единственное, что может зависеть от других людей – их воздействие на работу твоего желудочно-кишечного тракта, и никогда прежде Роман не понимал его слова так остро, как сейчас. Именно Годфри по- строили этот город, и только они могут спасти его от самого себя. Они ему не нужны. Они могут идти сосать друг другу хуи. Они ему больше не нужны. Он вдохнул кокаи- на каждой ноздрей. Солнце отражалось от одной стороны Башни и он поймал себя на том, что наблюдает за ним, свет бил ровно в его глаза и тень начала застилать разум…

Он встряхнул головой. Только не сейчас.

Чертова аккуратность, – сказал он, возобновив шаг.

Могут сосать друг у друга хуи, – произнес он.

Вошел в здание, стерильный воздух окутал его, и он с решимостью подошел к Приемной, где худощавый мужчина поднял на него глаза, оторвавшись от газеты с гороскопами.

Чем могу помочь? – спросил он.

Мне нужно увидеть доктора Прайса. – ответил Роман.

Доктор Прайс вас ждет? – поинтересовался мужчина.

Нет. Но мы увидимся с ним.

Могу я узнать цель вашего визита?

Роман, положив руки на стойку и наклонившись:

Как твое имя?

Мужчина сделал лицо говорящее: Боже, дай мне сил и ответил:

Мое имя…

Роман перебил его.

Да мне насрать. Мое имя Роман Годфри. И я здесь – увидеть доктора Прайса.

Мужчина затих, затем поднял трубку. Вот как тут все делается.

Ожидая, он водил уставшими ногами по полу. Свет ламп, как желейные рыбки, плавал по полу.

Эй, – сказал мужчина, привлекая его внимание. – Какой у тебя знак?

Овен – отозвался Роман.

Мужчина уставился в газету.

«Чувства будут обманчивы, как сны вещи. Вы не на твердой земле. Не смотрите вниз».

Это что, хайку? – спросил Роман.