Хемлок Гроув (ЛП)

Мужчина только принялся считать слоги, загибая пальцы, как доктор Прайс вы- шел из лифта и подошел к ним. Любое возмущение, которое он мог испытывать из-за того, что его прервали или от того, что тут делал парень независимо от своей матери, на стороне которой он был, как хирургический скальпель для общественных функций, где их влияние было ограничено рамками города, не было очевидно по его лицу.

Большой начальник, – с улыбкой сказал Прайс, здороваясь с ним за руку. – Вот так сюрприз. Что привело тебя к нам?

Роман, улыбнувшись в ответ:

Проект Уроборос.

Прайс, поджав губы, в замешательстве:

Чтож, не думал, что тебе это будет интересно.

Похоже, что стало, – ответил Роман.

Они смотрели друг на друга. Вошло несколько лаборантов и остановилось, на- блюдая за необычным отношением между лордом и вассалом. Наконец, Прайс пожал плечами и предложил Роману проследовать за ним. Он повел его в Лабораторию Гер- петологии и воссоздал то же представление, что и для Нормана Годфри.

Ой, подождите, нет, – сообщил лаборант. – Тут десятичное число.

Прайс обратив лицо к Роману, примирительно произнес:

Не самая волнующая минута, я полагаю, но надеюсь именно это ты и искал. Если хочешь, можем посмотреть на протезы – у нас есть рука робота, которую можно заста- вить играть в Ninrendo сигналами твоей мозговой деятельности.

Роман, не глядя на лаборанта, приказал:

Выйди вон.

Лаборант посмотрел на Прайса.

Ты что, только что попытался схватить меня за член? – спросил Роман у лаборанта.

Лаборант был встревожен.

Я прямо сейчас позвоню в службу защиты детей и скажу, что ты пытался потрогать меня за член, – сказал Роман.

Прайс кивнул лаборанту и тот вышел.

Твой отец был таким же жестким, – любезно произнес Прайс.

Покажи мне то, ради чего я пришел, – велел Роман. – Проект Уроборос. Настоящий проект. Он под землей и я хочу, чтобы ты отвел меня туда.

Прайс, рассмеявшись:

Если здесь есть какой-то секретный подземный эксперимент, уверен, я тоже хотел бы на него посмотреть.

Не смей блядь смеяться надо мной! – крикнул Роман.

Прайс перестал смеяться. Он предложил Роману присесть. Роман не сел. Они посмотрели друг другу в глаза.

Расслабься, – сказал Прайс.

С кем, по-твоему, ты говоришь, Йохан? – спросил Роман. До этого он никогда не называл доктора Прайса по имени. Ему нравился сегодняшний день. Вчера и каждый день до этого, он позволял этим тупым пидорам заказывать музыку, но посмотрите кто сейчас воин.

Прайс вынул ручку из нагрудного кармана и начал крутить ее между пальцев.

Конечно, – сказал он. – Нет ничего, более приводящего в бешенство, чем выслуши- вать угрозы от мальчика, коим ты был, но не от мужчины, которым ты стал. Итак. Что

я могу для вас сделать, молодой человек?

Не думал, что мне нужно повторяться, – ответил он.

Есть, однако, сложность в том, что ты пытаешься влезть в обувь своего отца, – сказал Прайс. – Точнее, несколько, которые будут преследовать тебя вплоть до твоей смерти. По моему опыту…

Разве я сказал тебе: «Разговаривай со мной, как с маленькой пизденкой»? – властно спросил Роман. Его зрачки горели нетерпением и чернотой.

Он пристально посмотрел в глаза Прайса.

Расскажи мне… – приказал он.

Прайс щелкнул ручкой три раза подряд. кликкликклик. Это полностью уничтожи- ло сфокусированность Романа. Три. Атональные, ассиметричные, аморальные. Лю- бимый номер неудачи, он ассоциировался с дьявольскими уловками. Роман бормотал, пытаясь избавиться от этого наваждения, переместить его в темное место.

Прайс ждал.

Роман потряс головой, восстановился, взглянул в глаза Прайсу с новой силой.

Расскажи мне…

кликкликклик

Роман забормотал снова и затем стал спокоен и удивительно тих. Прайс, теперь озабоченно глядя на него спросил:

Может стакан воды?

Роман быстро заморгал и уставился на него, желая переместить всю ярость в фокус на его глазах.

Расскажи мне…

кликкликклик

ЧЕРТПОБЕРИ! – неразборчиво вскричал Роман и, вырвав ручку из рук Прайса, швы- рнул ее через всю комнату. Она тихо отскочила от клетки, заставив ее жителя, вяло поднять голову, понять, что не происходит ничего интересного, и вернуться к своей медитации

Роман упал в кресло, ранее предлагаемое ему, и повернулся на нем, глядя в дру- гую сторону от Прайса. Его глаза наполнились бесполезной влагой, и щелчки отдава- лись эхом в мозгу, как капли воды, падающие в пропасть, на дне которой озеро.

Прайс подошел к нему сзади и нежно массировал шею парня.

Шаг за шагом, – сказал он.

Роман дышал и позволил усталости высвободиться под нежным нажимом рук позади него; он просрал слишком много достоинства, потому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

По моему опыту, – сказал Прайс, словно его и вовсе никогда не перебивали – быть человеком содержит в своей основе принятие того, как мало мы получаем из того что хотим, именно тога, когда мы этого хотим.

***