Хэппи-энда не будет

Сергей Петрович куда-то позвонил, и в кабинет зашли несколько человек в белых халатах. Он, посмотрев на Наташу и на Андрея, вздохнув, произнёс:

– Наташа, если вы не против, я бы попросил вас пройти с этими людьми. Они запишут ваши данные. Если не всё сможете вспомнить, то ваш муж придёт и дорасскажет оставшуюся информацию. А сейчас я бы хотел поговорить с ним один на один.

Наташа молча поднялась, даже не посмотрев в сторону супруга. Андрея это зацепило, но, исходя из ситуации, в которой оказалась жена, он переборол себя и не стал акцентировать на этом внимание. Её увели, и когда закрылась дверь, Андрей снова посмотрел на врача.

– Неужели это правда? Вы уверены в этом?

– Да, Андрей. Хоть вы и усомнились в моей квалификации, но я в этом уверен.

Мужчине стало стыдно за свои слова, и теперь, когда Пархоменко сделал на них акцент, внутреннее терзание усилилось. Хотелось что-то сказать этому человеку, извиниться перед ним, но тот опередил Андрея.

– Как я понимаю, вас мучает сказанное? Не переживайте. Не вы первый и не вы последний, кто говорит мне что-то подобное. Я уже привык к этому. Вопрос у меня в другом. Когда, по вашему мнению, начали происходить эти изменения в поведении вашей жены? Когда она стала по-другому реагировать на свою дочь?

– Я присматривался к ней, так как начал подозревать у неё психическое расстройство, но я так и не поверил в это до конца. Жаль, ведь многое можно было бы исправить… Вы понимаете, это произошло как-то внезапно. Хотя… Теперь я не уверен и во внезапности происходящего. Она уже не один год, как мне кажется, странно реагирует на нашу дочь. Но опять же, смотря что называть странным. Я не припомню особо ничего интересного, но Наташа действительно вела себя не как любящая мать. Скорее всего, это тоже было не всегда… Чёрт, да я уже и сам запутался… В последнее время это стало очень явно видно, но… Я не знаю… не могу точно сказать. Ну, пусть будет год или около того.

– Понятно. Редко кто замечает это за своими родственниками. Очень часто болезнь движется очень медленно, и мы не понимаем, что наш родной человек от чего-то страдает. Он может говорить какие-то странные слова, делать странные вещи, но мы воспринимаем их как игру или просто баловство. А бывает и так, что человек живёт в своём собственном мире, а мы про это даже не догадываемся. Вот так и существует он всю свою жизнь с воображаемыми друзьями в этом мирке, а потом его как прорвёт… И выливается всё то, что накопилось, на окружающих людей, но чаще – на родственников. Хотя, многие всю жизнь в этом мирке так и живут. Ваша жена употребляла наркотики?

– Что? А, нет… Не знаю… Сколько я её знаю, она их не употребляла. Может, в очень ранней молодости…

– Хорошо, – Пархоменко что-то отметил в своём блокноте. – А больные психическими заболеваниями в роду были? Или это лучше у Василия Александровича узнать?

– Давайте лучше у него. Мне о таком просто не известно. Они ни разу не упоминали о подобных родственниках. Так что даже не представляю, но мне кажется – нет.

– Нет или не было? – доктор обозначил лёгкую улыбку на своём лице. – Это многое меняет на самом деле. Очень часто мы не знаем о таких людях в наших семьях, так как это не принято распространять, даже среди родных и близких. Тем более, болезнь может протекать в очень лёгкой форме, и окружающие могут просто этого не замечать. Больной в это время живёт своей обычной жизнью и считает, что с ним всё хорошо. Так что, не знать о таких людях в своём или чьём-то роду – это нормально. Немного глупый вопрос, но, тем не менее: она йогой занималась?

– Нет. А что, это тоже влияет?

– Бывали случаи и в моей практике… Часто, занимающийся йогой человек, у которого началось развитие заболевания, просто усугубляет своё состояние постоянными медитациями и уходами в себя. Ну, раз не занималась, так и запишем. А как вы с ней общались в последнее время? Ну, я спрашиваю про этот год, о котором вы мне сказали. Вы вели себя с ней как с больной? Или, всё же, старались не выдавать своих догадок?

– Да по-разному было. Я старался её не тревожить по этому поводу. Часто молчал об этом, когда возникали ситуации, ставящие меня в тупик. Но, бывало и такое, что я говорил с ней об этом.

–То есть, вели себя как с больным человеком?

– Ну, да. А как по-другому?

– Видите ли, в чём здесь ещё дело… Очень часто возникает такая ситуация, когда от больного шизофренией мы ожидаем какого-то поведения и практически транслируем это поведение на него. Как результат, больной может почувствовать наши ожидания и совершить то, что мы, вроде как, предвидели. Лучше вести себя с такими людьми, как с обычными, вроде как со здоровыми. Ну, это вам на будущее, так что не корите себя… Ну, хорошо, пойдемте, посмотрим как там дела у нашей Наташи. Может, помочь надо с информацией, хотя, как мне показалось, она и сама справится.

* * *