Херсонеситы

Агата, шлепнув хвостом, ушла под воду. Убедившись, что ее приказ выполняется, девочка вышла на берег.

Только теперь Дионисий заметил в тени под скалой брошенный на камни хитон. Девочка пошла к нему неторопливо, открыто. Волосы мокрыми черными ужами струились по спине, касались ног. С волос капала вода. Загорелая и от природы смуглая кожа искрилась сотнями солнечных бликов…

Дионисий покраснел, опустил глаза.

Он ждал, что «Афродита» оденется и уйдет, не заметив его за валуном, но, как назло, именно в этот момент в носу зачесалось. Дионисий схватился за нос, галька под ногами зашуршала, девочка метнулась к своей одежде, схватила хитон, кое-как натянула на мокрое тело и бросилась к тропинке, соединяющей берег и город.

– Подожди! – Не познакомиться с дельфиньей наездницей было досадно.

Сделав несколько шагов, она обернулась.

Мальчик, прислонившийся к скале, не внушал страха. Более того, в его глазах, лице, позе было что-то такое… Она нерешительно потопталась и вдруг, надув щеки, прыснула.

Засмеялся и Дионисий.

– Я видел тебя на дельфине!

– Это Агата. Я назвала ее так, потому что она, и вправду, хорошая.

– Как она стала твоей?

– Мы просто дружим. Агата умная и очень добрая. Катает меня по волнам, мы вместе ныряем. Иногда до самого дна. Она показывает мне царство Посейдона{34} а потом уплывает подальше от берега, чтобы злые люди снова не обидели ее.

– Я слышал, ты спасла Агате жизнь?

– Да. Два лета назад. Она лежала в камнях у самого берега. Сначала я уговаривала ее вернуться в море, но потом увидела страшную рану в боку. К счастью, дельфиниха лежала в воде и поэтому была не слишком тяжела. Здесь недалеко есть грот, в который можно попасть только со стороны моря. О нем не знает никто. Я наткнулась на него случайно, когда переменчивое течение отнесло меня к скалам.

– Ты совсем не боишься воды?

– Нет. Когда волны не бьют о берег, вода послушна. Она позволяет лечь на спину, раскинуть руки и смотреть в небо. Если лежать долго-долго, тело исчезает и ты паришь, словно птица.

Дионисий, научившийся плавать недавно, с восхищением посмотрел на девочку.

– Что же было с Агатой потом?

– О-о! Столько хлопот! Мне удалось стащить ее в море. На глубине она пришла в себя, поняла, что рядом находится друг, и начала мне чуточку помогать. Хорошо, что море было спокойным. У грота я принялась объяснять, что надо нырнуть. Но Агата меня не понимала. Тогда я воззвала к Артемиде, и богиня надоумила не объясняться с дельфином, а просто показать. Я оставила Агату в гроте, а сама побежала домой и обо всем рассказала отцу. Он добрый человек, дал мне целебную мазь и рыбу. Слава богам, через десять дней от раны остался лишь след. С тех пор мы вместе. Только теперь мне страшно. Вдруг моя Агаточка вновь попадется рыбакам и ее съедят?!

– Не бойся, боги подарили ей спасение. Теперь она знает, что не следует близко подплывать к кораблям. Все будет хорошо, – успокоил Дионисий. – Недаром ты придумала это имя – Агата.

– Да, оно удачно. Но ты ведь скажешь мне, как зовут тебя!

– Дионисий, сын Гераклеона.

– А я – Зо!

Дионисий широко улыбнулся: девочка была подвижна, светилась. «Жизнь»… Было бы странно называть ее иначе.

– Тебе очень подходит.

– Так многие говорят… Дионисий, почему я тебя раньше не встречала?

– Потому что мне никогда не приходилось бывать в Херсонесе, я спустился к этому берегу впервые.

– Где же ты жил раньше?

– Мой отец имел надел рядом с Керкинитидой.

– Но это так далеко! – наивно воскликнула Зо, никогда не покидавшая окрестностей Херсонеса.

– Да… Это очень далеко… – задумчиво повторил Дионисий, вкладывая в эти слова лишь ему понятный смысл.

– Почему ты загрустил?

– Теперь мне, чтобы соединиться с семьей, нужно переплыть Стикс!

Зо вздрогнула.

– Нет! Стикс переплывают мертвые! Я не хочу, чтобы ты умирал! Ты такой… красивый!

Дионисий смутился.

– Я вовсе не собираюсь умирать. Но все мои родные, кроме Актеона, брата мамы, уже на том берегу.

– Я знаю Актеона. Он поэт и очень известный человек.

– Да. Сейчас я живу в его доме, а с завтрашнего дня буду посещать палестру.

– Дионисий! – Зо опустила глаза. Вопрос дался ей с трудом, но любопытство взяло верх. – Почему твои родственники ушли в царство мертвых?

Ответил он не сразу: еще болело, еще обрушивалось ночными кошмарами… Заметив, как напряглось его лицо, Зо вскинула руки, желая прикрыть губы, остановить, но он уже начал рассказывать.

Она села и слушала, уткнув голову в колени. Дионисий не видел ее лица. Когда же, запинаясь от сводящего горло горя, поведал, как Епифаний бросился под стрелу скифа, Зо заплакала. Скитания по равнине, поиски дороги в Херсонес, пленение, рабство пришлось скомкать и поскорее завершить рассказ чудесным спасением.

Как и Актеон, не узнала Зо лишь о завещании Епифания и необычных способностях своего нового знакомца. Первого требовало данное жрецу обещание. Второго – боязнь отпугнуть.

– Я рассказал о себе. Теперь твоя очередь, – сказал Дионисий, когда у Зо перестали трястись плечи и высохли щеки.