Херувимский странник

Как говорилось выше, этот мистический опыт на Западе (в Германии как сердцевине мистики) постепенно отходил от Церкви, переживался лично и даже индивидуально: познание Бога — дело интуиции, дается откровением в отрешенности от земного и «непостижно уму», лютеранство же с его рационализмом мало способствовало чувству мистического, в то время как литургию католицизма отличало чудесное и тайное, соответствующее христианской символике, и в период Контрреформации, забыв об «извращениях» римско-католической (папистской) Церкви, вспомнили именно о се мистическом характере. В то же время и внутри лютеранства намечался мистический отход от церковности к внутреннему познанию Бога — в пиетизме. Сам Франкенберг был склонен к пиетизму, «католический» же выбор Силезия был не только разновидностью церковного диссидентства, но и совершенно искренним стремлением остаться в лоне изначального католичества: судя по шестой книге «Херувимского странника», Ангел Силезский был верным оруженосцем кафолической Церкви.

Таким образом, если вернуться к определению западной мистики как явления внецерковного, то мистику Ангела Силезского можно в любом случае представить как отход от лютеранства.

Кроме непосредственного влияния, роль Франкенберга для Силезия заключалась и в том, что он, по-видимому, познакомил его как с творениями средневековых мистиков, так и с сочинениями Я. Бёме.

Среди мыслителей, привлекавших Ангела Силезского, наряду с Франкенбергом, называют Валентина Вайгеля, священника из Чоппау, о котором уже говорилось выше. Сочинения его сохранились в значительном количестве. Вот важнейшие из них: «Три части основательного наставления и руководства начинающего и немудреного христианина в истинном учении Божием» («Drey Theile einer gruendlichen Anweisung und Anleitung des anfahenden und einfaeltigen Christen zu der echten Schulen Gottes»), «Простое обучение молитве» («Einfaeltiger Unterricht von Gebeth»), «Познай самого себя», в трех частях («Erkenne dich selbst»), «Основательный трактат об истинном бесстрастии» («Gruendlicher Traktat von der wahren Gelassenheit»), «Справочник, или краткое наставление, как посредством трех вещей можно по узкой стезе прийти ко Христу» («Informatorium oder kurtzer Unterricht, welcher Gestalt man durch drey Mittel den schmalen Weg zu Christo sich kan fuehren lassen»), «Универсальная наука» («Studium universale»), «Маленький душеполезный трактат о местоположении мира» («Еіп nuetzliches Traktaetlein von Ort der Welt») и др.

В существующих исследованиях роль Вайгеля в создании «Херувимского странника» представлена подробно и зачастую преувеличенно. Однако именно в этой связи считаю необходимым остановиться на некоторых положениях его гностического богословствования.

Бог — Солнце, светящее для всех и дарящее свой свет «прежде, чем ты пожелал»; хотя наши грехи заранее прощены во Христе, но без молитвы ни один христианин не придет к спасению; богословие — не в книжной премудрости, а в познании Бога через веру и любовь; идя к Богу, не Его «тормоши», а самого себя; единственная истинная Церковь — католическая, стоящие вне ее — схизматики; в христианине присутствуют и Адам и Христос: Адам есть наше непослушание, Христос — следование воле Божией, которое заключается в отвержении тварного мира; соотношение человека и Бога подобно соотношению капли и моря, глаза и всей (обоженной) плоти; познание может быть внутренним и внешним и подчиняется небесным светилам, которые в иерархии — солнце, луна, звезды, червь, рыба, змея, птица, лев, телец, человек (картина постепенного сотворения мира) — занимают высшее положение; бесстрастие — превыше всяких других добродетелей, заключает их в себе и есть по существу единственная добродетель (в этих же словах и Силезий говорит о добродетелях); путь ко Христу лежит через три «вещи»: молитву, лествицу Якова и ключ Давида; молитва — это аскеза чувств, лествица — аскеза сердца, ключ — созерцание райского древа в основе, причинной сущности его; познавая одну вещь — познаешь все; потребна такая астрология (учение о мироздании, подчиняющемся небесным светилам) и такое богословие, кои были бы понятны всем — и даже неграмотным. Предлагая астрологическую картину мира, Вайгель опирается на гностику Парацельса, а в богословии выделяет три познавательные сущности: самого Христа, милость Божию и бесстрастие.