Хэтти Браун и цветной дождь

За низвержение тирана навечно,

За воссоединение семьи,

За неизменную верность друзьям –

Хэтти.

– Да! – голос Джека был первым в ликующем хоре, а Хэтти обернулась к отцу, ничего не понимая.

Поначалу он выглядел таким же озадаченным, как и она, но затем его лицо расплылось в широчайшей улыбке.

– Вы оба – Нимбусы! Вряд ли такое случалось когда-либо в истории Гдетам-Нынчесям!

– Но и угрозы равной Лорду Мортимеру прежде не было в истории Гдетам-Нынчесям, – заметила Леди Вайолет и подлетела к ним. – Я очень рада.

Чешуя её сияла так, что почти слепила глаза, когда дракоша обратилась к Хэтти и Артуру:

– Вы оба заслуживаете этого!

Артур с присвистом выдохнул и улыбнулся сестре, а в Книге Царства перевернулась страница.

– Какое облегчение, – пробормотал Артур. – Это казалось ужасно несправедливо, что я – Нимбус… после всего, что ты сделала.

– А теперь вы должны уйти! – окликнула их из главного зала Мудрочервия.

– Мы должны взять Скамью, – сказала Хэтти брату, когда все двинулись к выходу.

Она встала и, нагнувшись, положила руку на спинку Скамьи.

– Тебе хотелось бы покинуть эту комнату? – проговорила она.

– Да, пожалуйста, и спасибо тебе, что спросила, – ответила Скамья. – Похоже, твои манеры улучшаются, Хэтти Браун.

Приятно было приложить руки к полезному делу, но пелена растерянности так и не спала, пока Хэтти и Артур передвигали Скамью к двери. Чтобы отвлечься, девочка рассматривала стену вокруг дверного проёма. Та уже начала мерцать, и, как только они изловчились и вынесли Скамью в главные покои, исчезла. Значит, их не позовут выслушать новое откровение, Книга Царства не объявит о своей ошибке. Но почему Хэтти не чувствует себя счастливой? Почему не улыбается, как Артур?

– Куда нам отнести тебя? – спросил мальчик у Скамьи.

– Пока я и здесь могу постоять. А ты, Хэтти, останься, пожалуйста, со мной на пару минут. Артур… займи остальных где-нибудь в сторонке, чтобы нас не потревожили.

– Но они захотят поговорить с нами обоими.

– Пожалуйста, Артур.

Мальчик пожал плечами, но послушался. Родители и свидетели выглядели удивлёнными, когда Хэтти к ним не присоединилась. Но хотя мать и отец бросали на девочку любопытные взгляды, подходить они не стали.

– Хэтти, когда ты села на меня, ты была очень тяжёлой, – начала Скамья. – Я подумала, что это, возможно, из-за неопределённости, кто окажется Нимбусом, затем предположила, что, может, дело в том, что Нимбусом назван Артур, а не ты. Но тяжесть осталась и тогда, когда Книга Царства написала твоё имя. Тебя что-то мучает, верно?

Хэтти покосилась на своих друзей и семью. Ей неудобно задерживать их, ведь им нужно объявить о произошедшем всем обитателям Гдетам-Нынчесям. Она решила сказать Скамье, чтобы та не волновалась, как вдруг к ним подлетел ворох исписанных фиолетовыми чернилами бумаг. Они выписали дугу и опустились, сложившись в ширму и скрыв Хэтти от любопытных глаз. Только Мудрочервия могла видеть её теперь. Хотя она держалась в отдалении, девочка была уверена, что она прислушивается к словам Скамьи.

– Я… – Хэтти сделала глубокий вдох. – Наверное, я – такая же, как мать, – призналась она. – Думаю, у меня тоже Хмурь.

– Почему ты так считаешь?

– У меня в голове есть голос… он вечно твердит мне всякое. Вроде того, что я не слишком хорошая. А теперь он говорит, что Книга Царства ошиблась. Понимаешь, я натворила много такого, чего делать не следовало. Я не просто спасла Сотенных Детей вместе с Артуром, нет, я не могла на этом остановиться. Я выпустила облака из Крепи, думая, что даю воду каждому за стенами города. Но я только усилила засуху – для всех. А потом я позволила Лорду Мортимеру завладеть Потерянной Печатью, и он едва не переписал Книгу Царства. Поэтому Сэр Гидеон и не хотел, чтобы я участвовала в битве. Он знал, что я опять напортачу. Лучше бы Нимбусом был только Артур. Он это заслужил.

– Та, Хэтти Браун, с которой я когда-то познакомилась, не сказала бы ничего подобного, – сообщила Скамья. – Она знала бы, что для любого её поступка имеется веская причина. И поняла бы, что, может, она и ошибалась, зато сумела всё исправить. Та Хэтти Браун, с которой я однажды повстречалась, не стала бы винить себя таким вот образом.

– Это было до того, как Хмурь нашла и на меня тоже, – возразила Хэтти. – Но ничего страшного. Я могу жить с Хмурью, как и моя мать.

Краем глаза девочка уловила движение. Хэтти и не заметила, когда Мудрочервия приблизилась. Её шея вытянулась над заботливой стеной бумаг, исписанных фиолетовыми чернилами, а взгляд прямо пригвоздил Хэтти к месту.

Прошло лишь мгновение, за которое Хэтти сжалась в комок, и Мудрочервия заговорила:

– А не считаешь ли ты, Хэтти Браун, что ты должна передо мной извиниться?

Хэтти проводила взглядом бесприютные листы бумаги, пролетевшие над головой Мудрочервии.

Нет. Даже среди той сумятицы, в которую погрузились её мысли, Хэтти была убеждена, что это несправедливо.

– Нет. Тебе следует извиниться. Извиниться перед всеми здесь, – отозвалась девочка.