[Хичи 1-2] Врата. За синим горизонтом событий

Что ж, приятель, сегодня я снял со счета последние фунты, чтобы подлатать легкие жены. У нее добрый легочный асбестоз, знаете ли. На этой неделе надо платить за учебу сына, и я понятия не имею, где взять для этого деньги. И после того как сегодня я с восьми до четырех прождал в порту — работы для меня не оказалось, — десятник заявил мне, что я уволен. Так что завтра мне можно и не беспокоиться идти туда. Хочет ли какой-нибудь из ваших героев получить запасные части? Могу предложить почки, печень, все прочее. Все в хорошем состоянии, насколько можно ожидать после девятнадцати лет работы в порту, кроме слезных желез. Они у меня сильно истощены от постоянного оплакивания тяжелой жизни.

X. Делакросс, «Вершины волн» Квартира В бис 17,41 этаж Мерсисайд L 77PR 14 JE6

ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ 

Корабль 3-184, рейс 019В140.

Экипаж С. Костис, А. Маккарти, К. Мацуоко.

Время до цели 615 дней 9 часов. Доклад экипажа отсутствует. Определить местонахождение цели не удалось. Нет ни одной надежно идентифицируемой детали.

Никакого резюме.

Извлечение из журнала: «281-й день полета. Мацуоко проиграл в жребии и покончил самоубийством. Алисия добровольно покончила с собой сорок дней спустя. Мы еще не достигли поворотного пункта, так что все равно. Остающихся продуктов недостаточно для меня, даже если включу в них Алисию и Кенни, которые лежат в холодильнике. Так что я ставлю все на автоматику и принимаю таблетки. Мы все оставили письма. Пожалуйста, отправьте их по адресам, если этот проклятый корабль когда-нибудь вернется».

Отдел планирования полетов высказал предложение, чтобы пятиместник с двойным рационом и одним членом экипажа был послан по тому же курсу. Возможно, он завершит полет и успешно вернется. От предложения отказались, так как нет очевидных выгод от его повторения.

27

— Скажи мне, Зигфрид, — обращаюсь я к своему психоаналитику, — насколько я нервный?

На этот раз он принял голографическое изображение Зигмунда Фрейда. У отца психоанализа был свирепый взгляд тирана, но голос все тот же, Зигфрида — мягкий, печальный и баритон.

— Если вы спрашиваете, о чем свидетельствуют мои сенсоры, Боб, то да, вы весьма возбуждены.

— Я так и думал, — говорю я, подпрыгивая на матраце.

— Можете мне сказать почему?

— Нет. — Вся неделя у меня прошла под знаком возбуждения: прекрасный секс с Дорин и С. Я., а потом потоки слез раскаяния в душе; фантастические выигрыши, игра на турнире в бридж и абсолютное отчаяние на пути домой. После таких дней я чувствую себя флюгером. — Я чувствую себя флюгером! — кричу я. — Ты вытащил из меня что-то такое, с чем я не могу справиться.

— Мне кажется, вы недооцениваете своей способности справиться с болью, — заверяет он меня.

— Будь ты проклят, Зигфрид! Что ты знаешь о человеческих способностях?

Он почти вздыхает.

— Мы снова за то же, Боб?

— Да, черт возьми! — Странно, но после того, как я покричал и выговорился, мои нервы пришли в порядок. Я снова втянул его в спор, и опасность отступила.

— Правда, Боб, я машина. Но я машина, созданная, чтобы понимать, что такое человек, и поверьте мне, Боб, я сделан на совесть.