Хидэёси. Строитель современной Японии

Обширные территории, победоносное имя, замок, воздвигнутый в месте, примечательном своей красотой и, более того, своими стратегическими достоинствами, — это было намного больше, чем глава партии может позволить своему вассалу, хоть бы и гению, и даже тем более в подобном случае. Нобунага, конечно, давно должен был относиться к Хидэёси с тем большим недоверием, что тот, как и прочие даймё на его службе, пользовался широкой автономией. Этим даймё было поручено управлять вновь полученными поместьями, и они руководили ими, как заблагорассудится, назначая людей на должности по своему выбору. Они, похоже, даже не отчисляли Нобунага никакого процента с взимаемых налогов, потому что последние служили для набора и снаряжения гигантских армий, необходимых для завоевательной политики, — с приобретением каждой новой провинции сразу же появлялись новые соседи, а значит, новые угрозы и, следовательно, начиналась новая война, целью которой объявлялись, в зависимости от конкретного случая, умиротворение или аннексия. А как Нобунага мог бы вознаграждать своих полководцев за рвение, кроме как «заинтересовав» их в своем успехе? Единственная свобода, которой пользовался сюзерен, — но она обуславливала все прочие, — состояла в возможности «оборота» ленов: за любую услугу платили более или менее значительной или богатой территорией; за всякую постоянную преданность и талант их обладателю пропорционально добавляли имущества. Поскольку земли, имевшиеся в распоряжении, невозможно было растянуть до бесконечности, то, чтобы дать одним, надо было отобрать у других в соответствии с системой разумных компенсаций. Эта непрочность связи японского вассала с его землей несомненно объясняет, почему в XVII в. феодалы смогут быстро перейти к централизованному, авторитарному режиму, в котором от феодального останется одно название и уважение к наследственному распределению должностей и который фактически приблизится к абсолютной монархии. Так, Хидэёси поддерживал со своим господином очень тесные вассальные связи; но земля в этом не играла той необходимой посредствующей роли, как во французском или английском обществе XI и XII веков — она была просто подобием разменной монеты, таким же имуществом, как прочее. Привязан Хидэёси к своим владениям или нет, зависело от психологических тенденций, а не от социальных факторов. Ведь все завоеванное в конечном счете принадлежало господину, который не упускал случая напомнить об этом вассалам: если форма управления оставалась — относительно — свободной, она также предполагала, что ему, хотя бы символически, предоставляют точные отчеты и что ничего важного не делается без его разрешения.

Поэтому неудивительно, что Нобунага не пожелал, чтобы его резиденция по-прежнему оставалась дальше от столицы, чем резиденция его первого помощника. Он выбрал место Адзути, также на восточном берегу озера Бива, — холм, природную скальную глыбу, здание на которой могло бы господствовать над лежащими внизу полями и безграничным зеркалом озера, волны которого накатывались на белый песок побережья.

Работы начались в 1576 г. под руководством полководца Нива Нагахидэ. Понемногу из земли вырастала невиданная прежде цитадель; ее архитектурное решение, немыслимое еще несколько лет назад, делало из нее одновременно крепость и почти княжескую резиденцию, способную противостоять огнестрельному оружию. Фланкированная башнями, задуманная как подражание тем домам собраний или церквам, какие тогда в Киото строили португальские иезуиты, она символизировала недавние, но необратимые перемены в Японии: военные больше не приобретали власть исключительно мечом — чтобы править, они также должны были уметь организовать мирную жизнь и располагать солидной экономической базой.

В это дело впряглись все видные военачальники Нобунага — конечно, Нива Нагахидэ, но также Такигава Кадзумасу и Хидэёси, который, имея дело уже не с первым замком, в конечном счете приобрел настоящую компетентность в этой сфере. За три года, с 1576 по 1579 год, им удалось возвести шесть более или менее концентрических поясов стен из циклопических камней, возвышающихся на талусах из утрамбованной земли. Эти стены обеспечивали безопасность бесчисленных продуктовых складов, арсеналов и жилищ, необходимых для представителей семейства Ода и их клиентелы. Но еще больше, чем эти структуры, уже применявшиеся в лучших крепостях, удивлял размер замка Адзути, а также шесть башен, вознесшихся над крепостными стенами, не считая донжона — последнего бастиона сопротивления.