Хидэёси. Строитель современной Японии

Если в самом этом факте ничего удивительного не было — брутальность этого персонажа, как и ненадежность его вассальных клятв, были хорошо известны, — тем не менее весть была неприятной. Нобунага, чтобы добиться непрочной дружбы этого опасного человека (это он в 1563 г. организовал убийство сёгуна Асикага Ёситэру в своем дворце Нидзё), в 1568 г. назначил его губернатором провинции Ямато. Выбор оказался неудачным, и все могло обернуться плохо, если бы не проворство Хидэёси, который, проведя молниеносную кампанию, довел мятежника до самоубийства и вернул Нобунага замиренную провинцию. Таким образом основная площадь земель к югу от столицы расширила ленные владения, напрямую зависимые от Нобунага, и престиж «Обезьяны», причины поведения которого теперь понимали все, был восстановлен, став еще выше, чем когда-либо. Но Хидэёси окончательно утратил все иллюзии, если они когда-либо у него были:

Ода Нобунага в глазах всех представляется человеком беспристрастным, готовым признать достоинства везде, где их встречает, словно бы ничто не возбуждает в нем зависти. Но реальность совсем не такова. В глубине души он очень завистлив, и я знаю: если он увидит, как я рад стать сеньором большого поместья, моя жизнь окажется под угрозой

(Dening.

Р. 209).

Тем не менее Хидэёси мог оставаться в фаворе у Нобунага по двум причинам — психологического превосходства «Обезьяны» и того, что приводило последнего в отчаяние в часы раздумий: у него не было детей, что исключало для него, по крайней мере на взгляд партнеров, любые поползновения к неустанному поиску апанажей, а также к созданию клана, который бы соперничал с кланом Ода. Напротив, умелое использование этой ситуации позволило организовать комбинацию, которая пока что устраивала обе стороны: Хидэёси — которого как следует уговорили? — попросил дозволения усыновить одного из сыновей Нобунага, обещав передать ему большую часть только что приобретенных территорий.

Нобунага снизошел и предложил своего юного сына Хидэкацу (1568–1585): беспримерная милость, которая, однако, означала, что семейство Ода энергично присваивает земли, завоеванные Хидэёси. Последний очень дорого заплатил за этого высокородного отпрыска — хотя злые языки утверждали, что тот был всего-навсего сыном наложницы: обязавшись отдать ему все свои владения и завоевания, Хидэёси сохранял за собой только тень добычи — одну провинцию, Харима, завоевание которой было еще даже не начато. Мошенническая сделка, над которой Нобунага несомненно смеялся про себя! Пусть же «Обезьяна» отхватит себе новый лен на западе, ведь удача ему улыбается, — если сумеет, отблеск его славы падет на весь клан, если, потерпит поражение — умрет от рук врагов, и никто не оспорит вполне реального наследства Хидэкацу.

Хидэёси был достаточно прозорлив, чтобы не замечать этого аспекта проблемы, но, как все великие стратеги и талантливые люди, он умел сознательно отступать и много терять, чтобы потом выиграть еще больше. Он несомненно верил в свою звезду и в свой гений.

К тому же Нобунага соблюдал официальные формы почетного обмена. Он передал Хидэёси кихэй, жезл главнокомандующего, предоставляющий последнему все полномочия, — тем самым он давал Хидэёси право независимо принимать любые решения вместо своего сеньора. Когда тот в 1577 г. выступил в путь во главе тщательно и с большими затратами набранной армии, знак его новой должности бросался всем в глаза.

Во главе процессии двигались знаменосцы (хата-мото), а за ними авангард: корпус мушкетеров и корпус лучников. Потом шла пехота, вооруженная отчасти копьями и алебардами, отчасти мечами. Дальше гарцевала кавалерия, а за ней шел оркестр: барабанщики, трубачи с раковинами и ударники с гонгами. Замыкали колонну гонцы и курьеры, а также целый обоз — запасные лошади, оруженосцы со сменными доспехами наготове, носильщики, инженеры и саперы, предназначенные для возведения временных укреплений и частоколов. Только вслед за армией как таковой несли личный штандарт главнокомандующего, по недавнему обычаю имеющий его цвета (ума-дзируси). Далее наконец следовал заместитель: он размахивал значком военачальника. Хидэёси сам придумал для себя удивительный и хорошо заметный значок — «тысячу калебас» (позолоченных), сэн нари хи-саго — символ доброго предзнаменования, которые сверкали и позвякивали на ветру.