Хигналир (СИ)

— Почему отступил? — спросил я. — Может, клинок все же подействовал?

— Не знаю.

— Он мог отправиться колдовать, призывать дух.

— Вряд ли он оставит нас. Ладно, воспользуемся каждой секундой, что будет. Козырь не сработал, в битве мне больше надеяться не на что.

Мы спрятались комнатке для подушек на втором этаже, что находилась посреди жилых комнат. Да, была такая комната. Снолли прыгнула на подушки и приступила аккумулировать концентрацию, или что она там делает. Мне тоже надо было подготовиться. Я стал готовить одно из тех заклинаний, которые я вспоминал все эти дни, долго листая в голове опции.

Спустя несколько минут, когда заклинание было почти готово, я взял навесной зарубок, приподнял штанину.

“Мы бреем детей налысо. Мы берём Рёккьир под свой контроль”.

“Да брат-пособник, свой своему брату, друг другу скажет: «брат твоего брата — ты, брат», и предаст опеке да подачкам избранник престижа над ними, повесит клеймо заступничества, знаменателя общины и охраны труда”.

“Реальность — это деньги, пространство — это зона, разум — это договор, душа — это авторитет”.

— Чё ты там нашёптываешь? — раздражалась Снолли. — Я сосредоточиться пытаюсь.

Я сделал маленький надрез и наложил на ногу печать самоисцеления. Снолли увидела это, и я объяснился:

— Печать самоисцеления, я поместил её на лодыжке. Мощнейшее заклинание, суть в том, что, если моё тело получит тяжёлые повреждения, оно однократно мгновенно и бескомпромиссно исцелится, даже прыщ на спине пройдет. Однако подвох в том, что пока я их не получу, кровь с пореза так и не остановит ход, и, чтобы мне не умереть от кровотечения, тебе придётся сунуть мне нож в живот. Тебе, потому что себя сам резать как свинью стремаюсь.

Я перемотал ногу рваной наволочкой, чтобы не было видно крови. Как-либо замедлить такое кровотечение всё равно невозможно, потому что магическое, а не физическое.

В дверь кто-то постучал. Мы повскакивали с подушек, Снолли приготовила ножи. Я распахнул дверь. В комнату медленно залетел крошечный шарик, вроде того, что чуть не сжег мой зад, и лопнул в ногах, вынудив меня нелепо подпрыгнуть и подвернуть ногу о подушку. Показался Споквейг.

— А второй не заметил, хех, — ехидно усмехнулся он.

Я посмотрел на Снолли, она уже замахнулась на бросок, но остановилась. Я повернулся к Споквейгу: за ним стояла наша сестра.

— Хватит вам! — закричала она и вышла вперёд Споквейга. — Мы — цивилизованная семья. Давайте дуэли.

В тренировочной комнате, в которой никто никогда не тренировался, было решено провести дуэли. Отныне это комната для дуэлей. Комната была просторной. А пол неуютно каменным, наверное, поэтому здесь никто и не тренировался.

Споквейг отчитывал нас за попытку убить его:

— Что вы будете делать, когда священная инквизиция наступит вам на порог? Краясианские прелюбодеи с радостью избавятся от скверны, вроде вас двоих. Если бы не я, они бы не побоялись!

— Мне так понравилось, пока ты был мёртв, — дерзила Снолли.

— Кто с кем дерётся? — Авужлика встала посреди нас.

— Честной дуэли со Снолли быть не может... — возмущался Споквейг.

— Тогда давай со мной, если не насмерть, — вызвался я.

— Ты его не потянешь, — останавливала меня Снолли.

Авужлика предложила:

— Давай я со Снолли, а Споквейг с Лэдом, буду выступать на твоей стороне, бать. Как тебе такое, Снолли?

Что? Она приняла сторону Споквейга? Точно нет. Что-то задумала и хитрит?

— Ты что, — поразился Споквейг, — вздумала биться с сестрой? Зачем? — он всем видом излучал негодование по поводу действий дочери.

— Давай два на два: я один на один и ты один на один, победитель на победитель, кто победит победителя, тому и уступим, — раскидала сестра.

— Ну, давайте, только если осторожно, — согласился я.

— Вздор! Какие могут быть уступки? Кто победит, того условия и выполним! — отрезал отец.

Снолли молчала. И Споквейг молчал. Условия не озвучивались...

— Кто первый? — спросил Споквейг.

— Камень ножницы бумага давайте, — сказала Авужлика. — Победитель выбирает, когда сражается. Камень-ножницы-бумага раз два три четыре пять!

Все сбились на счёте три, кроме Авужлики, поставившей ножницы.

— Ха-ха, — позабавилась Авужлика.

— До... — начал Споквейг что-то говорить.

— Камень-ножницы-бумага раз два три!!! — вдруг быстро выкрикнула Авужлика, не дав Споквейгу договорить слово.

Я долго думал, что поставить заранее, поэтому поставил ножницы, Снолли тоже поставила ножницы, Авужлика поставила камень, а Споквейг бумагу.

— РАЗ ДВА ТРИ!!! — запищала Авужлика.

Недолго думая, что поставить, я выбрал бумагу, Снолли ножницы, Авужлика бумагу и Споквейг бумагу. Снолли позвала меня тихо поговорить отдельно, я это по жесту понял. Авужлика обратилась к Снолли:

— Выбирай, мы с тобой первые или вторые выходим.

— Сейчас, посовещаемся, — ответила Снолли и повела меня подальше.

Мы отошли.

— Печать самолечения тебя ещё не убивает? Крови хватает?

— Да, на час, а то и на два.