Хикикомори

– Увидим. Если ты, конечно, позволишь нам подлечиться, – подмигивает ему Оскар. – Если суждено стать членом семьи, то нет никаких вопросов. Необходимо лишь твое согласие.

У Тиля взгляд такой, будто он совершил тяжкое преступление, но его неожиданно решили помиловать. Он смотрит на тарелку Килиана, еда на которой почти нетронута. За прошедшие минуты щеки его заметно порозовели.

Килиан пересаживается на стул для гостей.

– Так что все-таки за угрозы?

– Уймись, какая разница, всего лишь пара мейлов, – отвечает Оскар. – Кризис преодолен. С сегодняшнего дня идем на поправку!

– Но угрозы не следует игнорировать, – настаивает парень Анны-Мари

– Это были ненастоящие угрозы, – с нажимом повторяет Карола, тоже занявшая место за столом. – Сказано же: всего-навсего пара мейлов.

– Не могли бы вы прекратить, – закатывает глаза сестра. – Слышать больше это все не могу!

– Пара мейлов – не такая уж мелочь, – не останавливается Килиан. – С юридической точки зрения они имеют гораздо больший вес, чем устные высказывания.

– Нам тут юристы не нужны, – резко отвечает Карола и тушит окурок в пепельнице. – Сами разберемся.

Парень замолкает. Некоторое время комнату наполняет лишь гудение и писк насоса. Видно, как вздымается и опускается у ящерицы живот. Тиль уповает на то, что зверь сможет это пережить. Выйдет ли из него в итоге добропорядочный домашний питомец?

– Не хочу сгущать краски, – вновь начинает Килиан, – но в таком случае вам необходима юридическая поддержка. Это называется «травля», а с такими вещами следует бороться со всей жестокостью. Это необходимо искоренить!

– Если ты от нас после этого отстанешь, мы согласны, – кладет мать руку ему на плечо. – Оскар, покажи, пожалуйста, письма.

Отец с мрачным видом покидает комнату и вскоре возвращается, держа в руке планшет, который и кладет перед Килианом на стол. Тот проводит пальцем по экрану и начинает что-то вводить.

– Что это за странные адреса?

– Немецкие, американские, японские, сингапурские… Отовсюду есть, – раздраженно бросает Карола.

– Можно ознакомиться?

– Прошу!

Килиан еще пару раз жмет на экран. Читает, шевеля губами.

– Можно даже вслух, – вставляет Анна-Мари.

– Не драматизируй, – отвечает ей мать.

– Тогда и брат тоже будет в курсе.

– Мне прочесть?

Оскар лишь пожимает плечами.

– Валяй, – говорит мать.

– Итак… Вот письмо от макаки_без_гранаты, – Килиан, усмехнувшись, качает головой. – Кто придумывает такие тупые ники? Ладно, не важно. Вот что тут есть: «В окне одной из квартир напротив засел наш снайпер. Мы видим булочную, видим твою голову, Каро, твою стрижку «паж», видим, как ты слоняешься по комнате и фапаешь на свой придурочный телик, попивая винца (грюнер вельтлинер, кстати). Видим тебя, Оскар, видим, как ты опять собираешься к своим бритфагам сыграть партейку в гольф и, как всегда, выйдя из дому, так до них и не доходишь… Но не видим его! Мир ◯ покрылся льдами. Имя нам – легион. Мы ничего не забываем. Ждите».

– Вот это вот «Ждите» и «Имя нам – легион» – это, конечно, верх оригинальности, – язвительно замечает Карола. – Но, Тиль, откуда они узнали про грюнер вельтлинер?! Странно, правда? – Парень никак не реагирует. – И про то, что мы по средам смотрим телевизор, когда Оскар уходит играть в гольф. Это ведь никого, кроме нас, не касается, сынок. Как и то, что мы с тобой пишем друг другу записки, и то, что ты больше всего любишь манную кашу, а мы тебе ее больше не даем. Это наши личные дела, Тиль. О которых не стоит всем рассказывать.

Килиан, не поведя бровью, изучает прочие письма.

– А обращаются почему-то к нам, – подает голос Анна-Мари.

– Оставьте его в покое, – вмешивается отец. – Он-то тут при чем?

– Еще как при чем, – отвечает она. – Однозначно при чем, и пусть все знает! Это было на вечеринке.

– Сестричка, о какой вечеринке речь? – спрашивает наконец Тиль.

– Иди-ка ты со своей «сестричкой» знаешь куда? Какая разница, на какой – на какой-то, где все и были. По крайней мере, Матце.

– Матце?!

– Да, этот твой дружок-задрот, грязный и невыносимый, как обычно. Весь вечер ходил за мной, как привязанный. Стоял все время сзади, точно сейчас на меня накинется. Весь вечер, реально! А стоило мне обернуться, сразу делал вид, что он вообще ни при чем, и отворачивался. Пока мне не надоело, и я не схватила его за руку и не спросила, что вообще происходит и не может ли он перестать, в конце концов, на меня пялиться. И тут он такой смотрит мне в глаза, пытаясь сделать серьезный вид, насколько он вообще в состоянии, так вот, смотрит на меня так мрачно и говорит: «Отопление включи». Я такая: «Ты че, рехнулся, что ли?» А он такой: «Ты знаешь, о чем я. Включи отопление, если уж твои дебильные родители не могут сами об этом позаботиться». Я ему отвечаю: «У тебя, видать, совсем мозги поехали!» А он такой повторяет: «Ты знаешь, о чем я», развернулся и марш оттуда, вот прям реально как в армии ходят, снес троих девятиклашек и ушел в снег, а я и правда понятия не имела, о чем он.

– Матце??