Хильдегарда Бингенская

Но из этого сплетения огненных языков, окружавшего сферу, исходил вихрь, а из оболочки тьмы, окружавшей сплетение огненных языков, — другой вихрь, который издавал могучий рокот и распространялся по сфере во все стороны. В самой оболочке был темный огонь, столь ужасающий, что я была не в силах на него смотреть, и, полный бурь и возмущений, острых камней, больших и малых, он сотрясал эту оболочку всей своей мощью. Когда же слышен был его треск, светящийся круг, и вихри, и воздух содрогались так, что раскатам предшествовали молнии, ибо этот огонь прежде в себе самом ощущал сотрясение, производившее смуту, но поверх оболочки небо было чистейшим и без единого облака.

В небе же я различала шар, горевший огнем, довольно большой, и над ним — две целенаправленно расположенные там звезды, удерживавшие сам шар, чтобы он не вышел за пределы своего следования. Там же, в небе, повсюду находились многие другие светоносные сферы, среди которых тот шар, слегка переливаясь, изредка испускал свет; и, касаясь пламени горящего шара, дабы подкрепить горение своего огня, вновь направлял его к тем сферам.

Из самого неба исходили могучий свист ветра и вихри, распространявшиеся по всей небесной сфере. Под небом же я видела влажный воздух, над которым — облако, и оно, расходясь во все стороны, источало свою влагу по всей сфере. А когда влага собралась, внезапно с шумом пролился сильный дождь. Когда же она иссякла, он сменился мелким дождем, который падал с легким шумом. Тогда возникли свист ветра и вихри, которые распространились по всей сфере. Посреди всех этих стихий был песчаный шар огромных размеров, и сами стихии окружали его таким образом, что он не мог скрыться ни в одном направлении, ни в другом. Пока же эти стихии с разнообразными ветрами пребывали в борении, они своей силой вынуждали песчаный шар понемногу двигаться. И между Севером и Востоком я видела словно высокую гору, отбрасывавшую в сторону Севера много теней, а в сторону Востока излучавшую много света. (…)

И вновь я услышала голос с небес, говоривший мне: „Бог, сотворивший все вещи Своей волею, сотворил их для познания и чести имени Своего. Не для того лишь, чтобы показать в них земное и преходящее, но чтобы через них явить вечное и незримое. Сие и открыто тебе в видении, которое ты созерцаешь“».

Затем Хильдегарда разъясняет свое видение. Предмет, который она описывает вначале — круглая и темная сфера, — является для нее знаком Бога. Вот комментарий: «Первоначально люди были грубы и просты нравом; затем, при Ветхом и Новом Законе, став более просвещенными, они начали вредить друг другу и друг друга терзать. Но в конце веков, — прибавляет она, — им придется из-за своего ожесточения претерпеть многие скорби».

Она поясняет, что облако мрака, окружавшее огонь, означает тех, кто не верует. «Шар в этом огне — сверкающий пламенем и такой величины, что он освещал всю сферу, — сиянием своего великолепия открывал, чем является в Боге Отце возлюбленный и неизреченный Сын, Солнце правды, охваченный огненной любовью и обладающий славой столь великой, что вся тварь просвещается сиянием Его света. Огненный шар порой опускался ниже (…): это означает, что Единородный Сын Божий, родившийся от Девы и милосердно уничиживший Себя ради нищеты человеческой, претерпит все телесные скорби и покинет мир, чтобы возвратиться к Отцу. (…) Это значит: поскольку чада Церкви принимают Сына Божия внутренним знанием сердца, святость Его тела возвысится силой Его Божества и, посредством неизъяснимого чуда, ночь сокровенной тайны восхитит Его, скрыв от глаз смертных, ибо Ему служат все силы».

Дальше она объясняет, что одно дуновение ветра есть знак Бога, наполняющего вселенную Своим всемогуществом, а бурный порыв и вихри порождены злобой сатаны, от которого «исходит злонравие (…), распространяющееся по сфере во все стороны, ибо в веке сем все перемешивается между народами на различный манер». Видимо, она имеет в виду, что убийство сочетается с жадностью, пьянством и самыми жестокими проявлениями злобы.

«И все же, — продолжает она, — на этой оболочке небо чисто и без единого облака, ибо за кознями древнего искусителя сияет лучезарная вера. (…) Она исходит не сама от себя, но покоится на Христе. И в небе виден шар, горящий огнем, большой величины, истинно означающий Церковь, собранную верой: о том свидетельствует непорочное белоснежное сияние, образующее ореол славы; над ним — две ясно различимые звезды (…) показывают, что Церковью управляют два Завета — завет ветхого закона и завет нового. (…)