Хилмор

С тех пор, как Адриан стал вампиром, каждый ее день был похож на предыдущий. Лишенная памяти, дома, опоры, с глазами, воспаленными от усталости и слез, она коротала время, работая то в одной лавке трав, то в другой. Едва успевая думать о том, что делать, не имея жилья и прошлого, ведьма знала – так она под защитой. Рядом с сушеными цветами и прилавками, наполненными наборами для зелий, всегда был кто-то из представителей магии стихий. Они клялись защищать вестников, и Фрея, веря этому, старалась быть неполалеку.

Шум отвлек от раздумий. К их окну подлетел ворон, сел на выступ и методично застучал клювом в стекло.

– Не прогоняй, – сказала ведьма, допивая свой чай.

Но было поздно. Адриан спугнул нежеланного гостя. Ворон, громко каркая, взмыл в небо.

– Вольной птице – свобода.

– Без нее горечью станет сладость в плену, – продолжила стихи из их любимой книги Фрея.

Адриан молча кивнул. Возле него вились шелковые нити магии, он плел заклинания защиты для особняка, хотя достаточно было присутствия вампира внутри. В его взгляде скользила тревога, и Фрея невольно перенимала это на себя.

На мгновение закрыв глаза, ведьма видела обрывки воспоминаний, их совместное прошлое, привычную рутину, тонкие стебли зелени и теплые ладони, напоминающие ей об окончании рабочего дня. Адриан всегда приходил на четверть часа позже и каждый раз мягко вытягивал из аромата дурманящих трав.

В реальность выдернул звонок в дверь. Зная, что прерывать заклинание защиты не стоит, потому что придется начинать заново, Фрея подошла к двери, посмотрела в магическое окошко и растерянно замерла. В небольшом круглом зеркальце, висящем с внутренней стороны, отображалось все, что было на улице. Перед особняком стояла Рози. Она тревожно кусала нижнюю губу, перекладывая из руки в руку шарф Фреи. Наверное, нашла по заклинанию поиска.

Не думая об опасности, Фрея открыла дверь.

– Ох, Фэй, ты здесь! Я так долго искала, ни одна вещь не работала, только шарф привел. Ты ведь его каждый день носишь… Что случилось? Тебя пару дней как нет, словно сквозь землю провалилась! Я не стала писать в ковен… мы прятались от него на День Всех Святых… почему, не помню…

Рози теперь накручивала рыжий локон на палец и говорила так прерывисто и невнятно, что Фрея едва успевала разобрать, о чем идет речь.

Пока слова из каши превращались во что-то вменяемое, не заметила, как переступила порог и коснулась руки Рози. Старалась ее успокоить, ведь прошло несколько дней. Совсем немного, но казалось, что целая вечность. Между вымышленной жизнью по наитию и былым, которое вместе с памятью вернулось к Фрее.

– Прости, – последнее, что сказала Рози.

После этого в воздухе появился неприятный запах жженых листьев. Все наполнилось электричеством, застыло, будто вот-вот разразится гроза. Резко похолодало. Тепло исчезло вместе с ветром.

Дерганое движение Рози.

Странный блеск в ее глазах.

Фрея слишком поздно поняла, что подруга – под внушением. С осознанием пришли страх и липкая неизбежность. Она вязкой смолой приклеилась к горлу и помешала кричать. Отчаяние – пустота, в которой тонешь и пытаешься не сделать ни единого вдоха.

Все оказалось до банальности просто – ее выманили. Осталось только…

Ведьма хотела попрощаться с Адрианом, но у нее не было времени. Она почувствовала ледяные пальцы на своей шее, вторую ладонь – на подбородке.

– Ты умрешь, а он выйдет, чтобы забрать тело. Тогда вы оба станете тем, что так нужно мне с Иллит: вампиром на дне океана и вестником в моем кольце. Вечная боль разлуки – плата за короткие мгновения счастья.

В мыслях эхом повторялся сиплый голос охотника, а сомнений в том, кто это был, не оставалось. Все стало серым, выцветшим, пустым. Защита от стресса – апатия.

Резкое движение, вспышка боли и пустота…

* * *

Адриан закончил читать заклинание и вздрогнул, услышав шум улицы и чертовски знакомый мужской голос. Он хотел встать, но пошатнулся. Аромат крови дурманил разум. Вампир слышал, как она пульсировала: теплая, сладкая, живая. Один укус – всего один укус и пара глотков. Губы пересохли, взгляд затуманился, но короткий крик Фреи протрезвил.

Он, словно ушат ледяной воды, привел в чувства, напомнил о том, что сейчас неделя Охоты. Несколько десятков лет назад им помогли уйти. С тех пор столько воды утекло… и самое глупое – надеяться, что о них забыли.

Дрожащими пальцами Адриан открыл новый пузырек зелья и выпил его. Мята неприятно обожгла горло, притупляя вкусовые рецепторы, – слишком близка кровь. Теплая – теплая и желанная кровь…

Вампир обнажил клыки и в одно мгновение оказался у порога. Собирался выйти, да вовремя остановился. Надеялся, что Фрея испугалась, но она совершила ошибку: покинула дом, лишилась защиты. И теперь ее обмякшее тело лежало на расстоянии вытянутой руки.

Хотелось думать, что все это – сон. Жуткий кошмар, от которого просыпаешься в холодном поту. Видение, испытывающее на прочность эмоции… Страх, знающий слабые места и напоминающий о себе, чтобы Адриан стал сильнее. Он боялся повторения. Боялся, что, как и в прошлый раз, у него не будет ни одного шанса все исправить.