Хилмор

Даже в свете тусклых ламп, рассеивающих внезапно нахлынувший мрак, проскальзывает сияние кровавых нитей. Они сплетаются между собой и, проникая в руки Адриана, окрашивают его кожу.

– Я впитаю твою силу, впитаю все до последней капли, я уничтожу вас, но никогда… никогда, – повторяет он с рычанием, – не отдам ее.

Все оборвалось, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы понять: Адриан с помощью древних заклинаний вобрал в себя часть магии демона, чтобы сокрушить его. Он – ловец, убийца демонов, свой среди чужих и, увы, чужой среди своих. Ни один ковен не возьмет его под свою защиту, ни один клан не примет его к себе. До тех пор, пока внутри будет проклятая магия тех, кто запечатан в склепах Хилмора.

Вспышка второго видения.

По пустынной улице эхом разлетаются громкие шаги. Адриан – Фрея не могла его спутать с кем-либо другим – намеренно идет медленно, чеканя каждый удар пятки о брусчатку. За его спиной возвышается Драконий дворец. Он, словно живая ограда, отрезает погруженную в магический сон Фрею.

В широком окошке она видит себя так, будто стоит совсем рядом. Адриан уложил ее на кровать в небольшой гостевой комнате. Бледная: ни капли румянца, ни одного вдоха, говорящего о том, что она жива. Укрыта покрывалом алого цвета. Махра наверняка нежно касается и согревает кожу, но зачем? Под действием лавандового морока нет ни ощущений, ни звуков, ни сновидений. Тот, кто выпил, – почти мертв. Временно, обратимо, тем не менее – без признаков жизни.

«Я верну ее, верну, черт возьми, верну!» – гудят в голове Фреи мысли Адриана.

Она вновь видит его, вновь стоит неподалеку, невольно наблюдая за происходящим.

В Хилморе по-весеннему прохладно. С ветвей слетают ледяные капли недавнего дождя. Запах влажной земли и тот необъяснимый аромат пробуждения. Фрея любит такую погоду. Зябко, хочется поднять ворот пальто и дышать. Глубоко, пытаясь впитать надежду, витающую в воздухе.

Откуда-то из глубины узких улочек между старыми домами доносится рычание, а после – пронзительный звон. Адриан первое время не обращает внимания на ощущения. Его не тревожат ни грозовые тучи, ни запах сандала, ни накатывающая тревога. Она – волны, посылаемые кем-то с явным намерением остановить Адриана. Кто-то знает, куда и зачем он идет.

Тем временем Адриан останавливается у кладбищенской ограды, снимает плащ, вешает его на острие забора и достает из кармана небольшой складной нож.

Беспокойный огонь затрепетал внутри Фреи. Пусть это лишь видение, но ее эмоции – явь. И когда Адриан, будто почувствовав ее присутствие, повернулся, глядя прямо на то место, где стоит невидимая для него Фрея, она затаила дыхание.