Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии

Хотя обычно Конрад Хилтон отказывал Франческе в денежной помощи, она продолжала время от времени обращаться к нему. В январе 1978 года она решила попросить у него в долг тысячу долларов. Набравшись храбрости, Франческа объяснила, что она думает начать карьеру фотографа, что у нее получаются очень хорошие снимки и ей нужна помощь отца, чтобы приобрести необходимое оборудование.

Франческа говорила с таким увлечением, что Конрад порадовался за нее: наконец-то она нашла себе дело по вкусу. Поэтому в виде исключения он согласился дать ей взаймы тысячу долларов, но, как всегда, указал крайний срок, когда она должна была возвратить ему деньги, – полгода. Он так настаивал на строгом соблюдении условий займа, что даже изложил договор о займе в письменном виде.

К окончанию срока Франческе удалось возвратить Конраду только половину этой суммы. Она попросила у матери оставшуюся сумму, но получила категорический отказ. Жа-Жа сказала, что Франческа брала заем под свою ответственность и она не собирается выручать ее. Тогда Франческа попросила мать не дать, а одолжить ей 500 долларов, которые она сразу передаст Конраду, предпочитая быть в долгу у матери, чем у отца. Она обещала выплатить свой долг Жа-Жа через шесть месяцев. И снова ей было отказано. Если она не сумела заплатить Конраду, рассуждала Жа-Жа, как она может гарантировать, что вернет деньги ей.

В июне 1978 года издатели журнала «Пипл» узнали, что Франческа пробует себя в качестве профессионального фотографа. Журнал увидел в этом возможность наконец-то раздобыть фотографии Конрада и его новой жены Фрэнсес, которые до сих пор еще никому не удалось опубликовать. Издатели объяснили Франческе, что, если она сумеет сделать эти снимки, они будут заинтересованы в их приобретении. Франческа обрадовалась. Ведь это давало ей возможность не только начать свою карьеру в престижном журнале, но и заработать больше 500 долларов, так что после уплаты долга отцу у нее еще останутся деньги. Франческа отправилась в Каза Энкантадо, чтобы рассказать об этом Конраду.

Он пригласил ее в свой кабинет.

– Папа, это будет отличным способом войти в бизнес, – с восторгом сказала она.

Она объяснила, что отец дорог ей, в отличие от тех фотографов, который просто приходят снимать его ради заработка. Она уверяла его, что фотографии получатся замечательными, что он сможет одобрить не только каждый снимок, но и текст, с которым они будут помещены в журнале. Конрад не стал долго раздумывать и решительно отказался. «Но почему?» – поразилась Франческа. И Конрад объяснил, что он не считает правильным работать ради того, чтобы она заработала на этом деньги. Как всегда, спокойно и невозмутимо он сказал, что не собирается тратить целый день на позирование. В его представлении это было «работой».

Франческа была ошеломлена. Наконец она объяснила свое намерение иначе: она взялась за эту работу только для того, чтобы вернуть ему долг. Вставая, он заявил, что она может не возвращать ему свой долг.

– Но, папа, я вовсе не отказываюсь выплатить тебе долг, – сказала она. – Просто я…

– Я понимаю, но на этом все, – сухо ответил Конрад, будто закрывал совещание. – До свидания, дорогая. – Он похлопал ее по плечу и вышел.

Глава 6 Великое приключение

Осенью 1978 года Конрад и Фрэнсес начали обсуждать празднование второй годовщины их свадьбы, которое решили провести в своем доме в декабре, вскоре после его дня рождения – уже девяносто первого. Он находился в приподнятом настроении и был относительно здоров, учитывая его возраст. Он по-прежнему приходил в офис шесть дней в неделю, чем раздражал Баррона. «Он предпочел бы, чтобы я появлялся всего пару раз в неделю, но зачем ему потакать?» – озорно подмигивая, сказал Конрад его секретарше. «В 1978 году он был еще довольно активным, – вспоминал Баррон. – Я каждый день обсуждал с ним наши дела. Его особенно интересовали отчеты о наших доходах. Он постоянно общался по телефону с маклерами, определявшими стоимость акций Хилтона на бирже».

При всей своей энергии Конрад незаметно слабел. У него была аритмия сердца, из-за чего он каждый день принимал дигиталис. Порой его донимали боли в коленях, опухали лодыжки. Он терял слух. Доктор заказал ему слуховой аппарат, от которого он почти сразу отказался. «Это даже хорошо, что я плохо слышу», – шутил он. Зрение его тоже стало ухудшаться, вспоминал его поверенный Майрон Харпол. «Фрэнсес часто читала ему вслух, и им это очень нравилось».

Известный диетолог Патрисия Брэгг советовала Конраду соблюдать диету и заниматься физическими упражнениями, но в девяносто лет все труднее бороться с возрастными явлениями. Но когда Конрад услышал, как кто-то сказал Баррону: «Ваш старик выглядит чертовски хорошо для своего возраста», он возмутился. «Я вам не старик, хотя вы правы, для своего возраста я действительно хорошо выгляжу».

С возрастом Конрад становился все более упрямым и своенравным. Как он сказал Биллу: «Я слишком стар, чтобы меня волновало мнение обо мне других. Поэтому я прямо говорю, что думаю, и нахожу это очень приятным».